У Эвглены Теодоровны — зеленые глаза. Чертовски символично.

Знал ли чудаковатый папаша, приклеивший своему дитю мудреный ярлык, что родился достойный представитель столь любимого им вида (рода)? Вряд ли. И спросить у него не удастся: родители Эвы пропали, когда девчонке было около пятнадцати. Темная история. Пропали без вести — оба сразу, и отец, и мать. По моим сведениям (которые в моем положении добыть крайне трудно), они не вернулись из леса. Завзятые были туристы, даром что зоологи-медики. Дети природы. Отправились в поход — и канули. Оставили рожденное ими существо развиваться в суровых условиях опекунства. И что в результате выросло?

И чем все это закончится?

У Эвглены Теодоровны есть дочь — моя падчерица, — примерно того же возраста, какой была она сама, когда стала сиротой. Так вот, смотрю я на эту девочку и вспоминаю почему-то биологический справочник. Одноклеточные организмы размножаются делением. Из материнской клетки возникает дочерняя, и больше их ничто не связывает — НИ-ЧТО…

Эта незатейливая мысль дает мне силы приближать конец, каков бы он ни был.

Горечь, казалось, проникала в мозг. Специальный соус, приготовленный поваром Сергеем, не помогал, загонял мерзкий вкус в подсознание. Соус явно обладал противорвотным действием, иначе трудно объяснить, почему эта дрянь не просилась обратно. Велики и непознаваемы чудеса китайской кулинарии!.. А матери, похоже, нравилось: она уплетала фарш с таким удовольствием, словно это была, скажем, индейка. Возможно, мать по обыкновению «держала лицо», вела себя правильно . Хотя, скорее всего, запредельная горечь Елене только чудилась, а на самом деле мясо ворона было вовсе не гадостным. Так или иначе, но совершать глотательные движения от этого не становилось легче…

Фарш был сырым.

И мясо ворона было настоящим. Не какой-то там ворОны — именно вОрона. Черного. Дьявольской птицы, живущей, по слухам, до трехсот лет.

К западу от Москвы, в известном местечке Петелино, присоседилась к крупной птицефабрике скромная ферма, специализировавшаяся на выращивании воронов. Мало кто знал о ее существовании, но столь экзотическая продукция пользовалась спросом среди продвинутой части столичной элиты, не жалевшей денег на экзотику (больших, кстати, денег). Разумеется, Эвглена Теодоровна — в их числе. Каждую пятницу повар Сергей ездил в Петелино, привозил в клетке живую птицу, убивал ее, и затем готовил для хозяев блюдо из сырой воронины, превращая несъедобное в съедобное. Владелец фермы гарантировал клиентам полную санитарную безопасность: отсутствие в птицах паразитов, вирулентных бактерий и вирусов, — хоть это утешало…

Дождались, когда повар уйдет к себе. Невозможно было понять по его неподвижному скуластому лицу, о чем он думал, когда его бесцеремонно изгоняли из столовой. Сергей Лю — так звали этого слугу. Давным-давно обрусевший китаец, говорящий по-русски лучше, чем средний москвич. Без возраста, без родни, без вредных привычек.

— Эвочка, завтра реализация, — тихо сообщила мать.

Новость! Елена как-то и сама догадалась. Алексей Алексеевич, выставленный за обедом напоказ, означал только одно. Трудно было не догадаться.