Потому что я — не избранный. Не «иной». Принципиально.

Но все это — вздор! Шняга, если угодно.

Саврасов умер; это значит — Саврасов свободен, наконец свободен…

…Не доезжая до улицы Чаплыгина я нахожу того, кто мне нужен.

Молодой человек разогревает джип, готовясь куда-то ехать. Очевидно, на работу: в офис, на биржу, в какую-нибудь администрацию. А может, на завод, почему сразу на биржу? Мне, собственно, до него дела нет, меня интересует его машина. Большой корейский джип, видно, что далеко не новый. Мое транспортное средство поместится в его грузовой отсек запросто, коляску даже складывать не придется.

Подруливаю:

— Друг, поможешь?

Он вылезает. Смотрит с подозрением:

— Вам чего, папаша?

Объясняю суть дела. Мне срочно нужно к трем вокзалам. В метро с коляской не очень-то пройдешь, да еще без сопровождающего. А его супер-трассер — лучшее решение. Не согласится ли уважаемый господин подвезти калеку, готового заплатить пять тысяч за эту пустяковую услугу?

Он непроизвольно подается вперед:

— Баксов?

— За баксы я бы попросил отнести меня на руках. Рублей, естественно.

— А деньги-то у тебя есть?

Ага, уже на «ты». Симптоматично.

— One minute, — и я достаю заранее сосчитанную пачку. — Вот.

Он смотрит на деньги, на меня, снова на деньги… Крупный такой парень — в расстегнутом пиджаке и черных джинсах (застегнутых). Дубленка — на сиденье. Мне не нравятся его взгляды и его раздумья. Поэтому, когда он пытается выхватить у меня из руки деньги, я готов к сюрпризу.

Знаю я такие штучки. Сам по молодости и по дурости баловался: «рывок» называется. Схватил — убежал. Вероятно, этот брокер-дилер сколотил начальный капитал чем-то подобным.

Но до чего же нагло!

Перехватываю руку и сжимаю в локтевом суставе двумя пальцами — в той точке, где показывал Неживой. Срабатывает! Рука моментально повисает, как плеть. Быстро наматываю поводок на шею парня и притягиваю к себе.

— Удавить тебя, что ли?

Он хрипит. Я чуть ослабляю ремешок. Он произносит:

— Пусти, ты…

— Дурак, — говорю я ему. — Ну, соскочил бы ты с этими деньгами, и что? «Кореец» твой — дерьмо, но ведь пришли бы следующей ночью и побили его монтировками. Почему жадные дураки не видят дальше сегодняшнего дня?

— Я здесь… не живу… — объясняет он.

— Ах, вот что! Бояться, значит, нечего? А в бизнесе все средства хороши? Знаю эту науку, целый год изучал. Тебе что, трудно было меня подвезти?

— Подвезу, папаша… подвезу…

— Нет уж, не надо. Сучок ты гнилой. Я жвачку изо рта тебе не доверю, не то что себя.

Смотрю на него и размышляю: а что, вправду придушить? Ох, хочется, еле сдерживаюсь… Увидеть, как у подлеца стекленеют глаза и вываливается язык… Потом обратиться к людям: правильно ли я сделал? Половина крикнет — все правильно, мужик! А четверть вздохнет: мало эта сволочь мучилась…

Насилие ведь так притягательно. Спросите об этом женщин и подростков, они подтвердят. Что быстрее всего превращает мужчину в героя? Насилие. Зачем люди смотрят кино и читают книги? Полюбоваться насилием… Я скручиваю с его шеи поводок и стряхиваю с себя эту вошь. Он с ужасом смотрит на свою руку.