Вообще-то, я не из тех, кто распускает руки, не узнав имени, но сейчас все обстоятельства говорят в пользу оного. Темно, тесно, девчонка дерзко сексуальная и у меня стоит. И пусть я до сих пор не увидел ее лица, но знаю, что и анфас меня не разочарует. Ну не может там в такой прелестной обертке прятаться страшилище. У меня на этот предмет чуйка.

Подхожу ближе и совершаю первый ненавязчивый заход: провожу пальцами по загорелому предплечью. Не переставая двигаться, девчонка слегка поворачивает голову в мою сторону, демонстрируя аккуратный профиль, и задорно скалится. Утиного клюва нет. Это радует. А то, что не отшатнулась, радует вдвойне.

Вдыхаю запах ее ванильно-жасминовый запах волос, и спустившись пальцами до запястья, перемещаю ладонь на обнаженную полоску ее живота. Кожа теплая и гладкая, и даже пресс что надо. Двойной джек-пот.

В ответ девчонка откидывает голову мне на плечо и выпячивает зад, упираясь прямиком в цельнометаллическую башку Макса-Джуниора. Ну здесь я поддаюсь секундной слабости и сильнее прижимаю ее к себе, чтобы дать этим двоим в волю наобниматься.

— Вообще — то я хотел сначала представиться. — наклоняюсь к ее уху. — Но сегодня готов изменить традиции.

И вот с этого момента все идет не по плану. Потому что вместо томного мурлыканья в ответ, жасминовый хвост хлещет меня по лицу и через секунду на меня разъяренно смотрят Блю-кюрасау глазищи.

— Ты совсем охренел, хорек рукастый! Да я твои мелкие яйца…

Злобное верещание обрывается, и я ошалело глазею за шипящую фурию, а она, раскрыв рот, глазеет на меня. Колечко в носу, синие льдины глаз и задорные веснушки. Здравствуй, блядь, тетя Ни-ка.

Ника

Ох, ты ж черт. Вот это ты, Ники, попала. Двойная эпическая лажа. Потереться о стояк смазливого бабуина, который оказался моим временным шефом, и тут же роль блеющей скромницы провалить. Так и знала, что после второй текилы мой гадский темперамент даст о себе знать.

Так, стоп, соберись. Еще не все потеряно. Глаза в пол, робкая улыбка и голос понежнее. С румянцем смущения на лице и так порядок. Ну а кто бы на моем месте не покраснел. Этот орангутанг двухметровый меня через джинсы едва не поимел. Что у него там запрятано, кстати, вообще? Свернутый шланг пожарный?

— Здравствуй, Максим. — несколько раз трепетно поморгав, поднимаю глаза и встречаюсь с пристальным зеленым взглядом. Для чего вообще парню такие густые ресницы? Это же преступление против женщин. — Не понимаю, что на меня нашло. Все эти слова — это совсем не то…

— Не то, что ты хотела сказать? — с ухмылкой перебивает меня парень и начинает широко улыбаться. У него еще и ямочки. Ямочки на щеках, чтоб его. — Нет, именно это ты и хотела сказать, Бэмби. У тебя грязный, очень грязный… — он явно нарочно фокусируется взглядом на моих губах, и заканчивает.: — Рот.

Лицо начинает полыхать как от порции съеденного том-яма, потому что в его голосе и взгляде столько недвусмысленности, будто бы он только что мысленно надо мной надругался.

— Мне бы не хотелось, чтобы у тебя создалось превратное впечатление обо мне, Максим. Мне совсем не свойственны…