Напомню ещё, что есть крутые приемы этой деятельной борьбы со страстями. Обычный у нас — мироотречная жизнь в её отрешенном виде, когда, решительно все оставив и на Господа возложив все упование, вступают в обитель, чтобы жить в послушании безропотном, в пощении строгом, в молитве трудолюбной и трезвении бодренном. Тут ничего неимение, своей воли отсечение и себя нежаление скоро вымолачивают из души все страстное. Затем водворяется мирное устроение сердца и чистота сердца — последняя цель мироотречной жизни. Я не гоню Вас из мира. Спасетесь и в нем, если будете держать себя в отношении к нему как не сущая в нем. Я только напоминаю об этом как о порядке жизни, приспособленнейшем к делу очищения сердца от страстей.

Ещё прибавлю, что один из законов Божественного о нас промысла есть так устроять жизнь каждого и течение случайностей в ней, чтобы он, пользуясь ими разумно, мог наискорейшим и наиудобнейшим образом очистить себя от страстей. Об этом напоминаю Вам потому, что когда-то Вы спрашивали, зачем разны участи у людей и зачем они изменчивы, — и я, кажется, не ответил Вам. Так вот отвечаю зачем. Затем, что так, как устрояет Господь, удобнее людям очищаться от страстей, или затем, что Он хочет сим образом стереть в порошок нашу каляную самость, наш упорный эгоизм, на коих держатся страсти, губящие человека.

И ещё единое приложу. Страсти бейте и извнутри и совне, а добрые стороны свои воспитывайте, давая им простор и упражнение. Главное тут — молитва. О ней уже была речь. За нею следует труд доброделания. И об этом была речь, когда Вы замышляли о каких-то широких целях жизни. А вместе с сим должны идти душеспасительные чтения и беседы, и исполнение чинов церковных, и подвиги самоумерщвления: отказывать себе, когда нужно, понемногу в пище, в сне, в увеселениях и во всяких утехах самоугодия и держать себя в постоянном самопротивлении и самопринуждении. И об этом была речь.

Вот и весь курс очищения себя от страстей. Все это у Вас уже в ходу. Да благопоспешит Вам Господь.

Спешил я довесть поскорее до конца речь о борении со страстным — хоть тут никогда нельзя дойти до конца — и оставлял почти без ответа многое из того, о чем Вы писали в это время. На иное ответ найдете в прописанном, а на иное отвечать буду теперь.

Пишете, что у Вас много хлопот по дому. Делайте с усердием все, что Вам велят. Это Ваш долг. Но хлопотать — не хлопочите. Хлопоты (забота) сопровождаются всполошением всего внутреннего, а это вещь недолжная. Разве нельзя все порученное обсудить спокойно, а потом и делать его, нисколько не полошась, с мыслию собранною? В житейском быту если есть что мешающее духовной жизни, то это совсем не дела и занятия, а это пустая многозаботливость, точащая сердце, между тем дело даже на волос вперед подвинуть не могущая, и эти всполошения, возметающие мысли подобно вихрю. От этого выходит всегда толкотня, а дело нисколько не спеется. Извольте же различить должное усердие от недолжной заботы и попыхов и навыкайте все дела делать трезвенно, не отклоняясь мыслию от Господа, а, напротив, держа то убеждение, что Ему всем этим угождаете.