Халид, неожиданно, кивает. Поддается из-за неожиданности. Не каждый день видишь жену на шестом месяце беременности. Когда всё это время был далеко.

И я наслаждаюсь растерянностью мужчины. Я тоже растерялась, когда токсикоз шел, задержка – а никакого ребёнка не видели. Мне кажется, у меня седых волосков прибавилось на всю жизнь. 

– Алкоголь не держу, - предупреждаю, подвигая апельсиновый лимонад. Халид кивает, опуская меня на свои колени. – И ты тоже не будешь. Не одной же мне страдать. Это ты наследника хотел, ага. 

– Ага. Почему тесты опять одну полоску показали?

– Не поверишь. С водой чудила, снова, - устраиваю голову на его плече, наслаждаюсь поглаживаниями. – Оказывается, если пить много воды – могут быть ложные результаты. А клиника просто убогая, там техника доисторическая. Пеленки будешь сам менять. 

– А разве сейчас не памперсы? 

– Не важно. Ох, - сжимаю ладонь Хала, делаю короткие вдохи. – Ой. 

– Так, только не говори, что рожаешь. 

– Нет. Вот, толкается. Чувствуешь? Боксер, блин. Весь в тебе – никакого мне покоя. Все вы, Гаджиевы, издеваться любите. 

– Именно, колючка. А ты тоже Гаджиева. Пацан? Или девчонка? 

– Без понятия. Я нашла безопасное место на материке, все подготовила к родам. Не… Не была уверена, что ты вернешься вовремя. 

– Почему охрана ничего не сказала? Они отчитывались, редко, но всё же. 

– Потому что я угрожала их пристрелить за такое. Ты далеко, Хал, потом отомстишь. А я с луком рядом была. 

Халид хрипло смеётся, прижимая сильнее. Прикрывает глаза, медленно дышит. Он ведь, наверняка, уставший. К нам так легко не добраться, миллионы пересадок. 

Он здесь. 

Побег закончен, мы снова нашли друг друга. Выдыхаю, чувствуя накатывающее спокойствие. Без понятия, как всё будет дальше. Не найдут ли нас, не затянет ли Халида криминал снова. 

Но это всё неважно. 

– Люблю тебя, колючка.

Я обретаю дом, семью.

И уверена, что в этот раз – всё навсегда.