Она порылась в сумочке, вытащила кошелек и достала тысячу рублей.

Павлик тяжело вздохнул и ушел.

— Нет колес, — сказал он, вернувшись через полчаса.

— Не может такого быть! — воскликнула Екатерина Александровна и начала заламывать руки. — Делай, что хочешь! — Она схватилась за сердце.

Павлик был добрым и сентиментальным. Он опять тяжело вздохнул, пропал еще на сорок минут, но вернулся с колесом.

— Павлик, ты — волшебник! — запрыгала на месте, как курсистка, Екатерина Александровна.

Она съездила на рынок, накупила продуктов, сварила борщ и, довольная собой, села ждать дочь с внуком.

Калитка открылась, но вместо дочери с внуком зашли цепочкой сосед Витька, участковый Сан Саныч и Павлик.

— Вот! Вот оно! — закричал Витька, подскакивая к стоявшей на газоне машине Екатерины Александровны.

— Я требую объяснений! — сказала гордо та.

— Что ж вы, Екатерина Александровна, колеса у соседей свинчиваете? — вздохнул Сан Саныч, который годился ей в сыновья.

— Кто свинчивает? Я? — Екатерина Александровна прижала кулачки к груди.

— Вы, конечно. Колесо-то Виктор Иванович опознал, — сказал Сан Саныч.

— Какой Виктор Иванович? — удивилась она, и Витька с Павликом тоже удивились.

— Витькино колесо-то, от его машины! — уточнил Сан Саныч.

— Не знаю… Мое колесо… — заупрямилась Екатерина Александровна.

— Во дает, совсем уже… того… — возмутился Витька. — На голубом глазу врет, и хоть бы хны.

— Я никогда не вру! — попыталась защититься Екатерина Александровна.

— Будем составлять протокол, — постановил Сан Саныч.

— Какой протокол? Зачем? Мне некогда! У меня сейчас дочь с внуком приедут! — заволновалась Екатерина Александровна.

— Не надо протокол, — подал голос Павлик. — Я сейчас его свинчу и назад привинчу.

— Я тебе руки-то оторву, привинтит он, — заорал на него Витька.

— Зачем кричишь? Она так плакала, так страдала, так просила… Что я мог сделать? Где я ей колесо еще найду? — ответил Павлик.

— Слышь, ты, узбек, умолкни, — гаркнул Витька.

— Я не узбек, я таджик, — привычно объяснил Павлик.

— Рассказывайте, как вы в преступную связь вступили, — велел Сан Саныч.

— Какую связь? — опешила Екатерина Александровна и нервно хохотнула.

— В сговор. Рассказывайте, как вы колесо с Витькиной машины свинтили.

— Не знаю, я ничего не делала.

— По вашему заказу Павлик колесо отвинтил?

— Нет. Не по моему. Он сам.

— Но вы у него колесо просили?

— Просила. Но не Витькино.

— Другого не было, — встрял в разговор Павлик, — а ей нужно было ребенка кормить. Что я зверь, что ли? Не понимаю? Привинтил, отвинтил, на место поставил. Всем хорошо. Только мне теперь плохо. Я последний.

— Крайний, — поправила его Екатерина Александровна.

— Слушайте, не зовите меня больше вас спасать! — попросил Павлик. — Пусть вас кто-нибудь другой спасает.

— Забирайте свое колесо, — сказала Екатерина Александровна. — Мне такое даром не надо!

— Нет, я это так не оставлю! — пригрозил Витька.

Когда Марина с сыном приехали на дачу, дома никого не было, хотя калитка была открыта настежь и машина стояла на месте. Марина позвонила маме и узнала, что та в отделении милиции, воровала чужие колеса, то есть была заказчиком кражи.