— Так мы кто? Кошки, мыши или олени? — подстебнул Тухлого Шуруп, но тот кажется не понял что это была шутка, и принялся подробно объяснять.

— Вот смотрите, споры попадая во что-то травоядное, даже не пытаются развиваться — понимают что этот носитель слаб, и он им не подходит, то же самое происходит если носитель недостаточно массивен. А вот попав в человека, но не обнаружив этого самого магического гена, который им нужен, споры делают так, чтобы зараженный искал обычных людей. Это могут быть еще не заразившиеся новички, но тут скорее всего просто промах, самыми интересными для тварей являемся именно мы, иммунные.

— Ну не скажи — поправил Тухлого Шуруп — обычных животных они тоже очень любят, коров тех же, собак, котов. Да и если бы улей хотел чтобы иммунные зараженных жрали, то включил бы какой-нибудь механизм, чтобы при виде нормального человека, зомбаков парализовывало или еще что-то такое, ато они ведь сами людей жрут.

— Ну наводка на не зараженных животных, это как система свой-чужой. Жрать зараженным что-то надо, но система не дает убивать своих же, то есть носителей вируса. Потому им и нравится мясо не зараженных. Замечал что они до последнего своих не трогают, даже когда от голода почти сдыхают? А вот если грохнуть одного из них, то они быстро налетают и жрут. Иной раз могут даже за иммунным не погнаться а остаться и доесть своего падшего. Тут они как бы и еду получают, и одновременно спасают споры которые остались в трупе, поглощают их, не дают просто разложиться.

— Прямо взаимовыручка. Сожри меня, друг спороносец, я умираю — хохотнул Шуруп, но Тухлый на него внимания не обратил.

— Эволюция этого паразита, думаю происходила примерно так. Вот попали споры в простого человека, не иммунного, поняли что им нужно попасть в другой организм, а как это сделать? Если они просто будут дремать, то иммунный с зараженным никаким образом толком и не пересекутся, а спорам надо попасть в организм, то бишь чтобы иммунный съел зараженного. Для этого сначала надо иммунного найти, и споры меняют зараженного, заставляя его искать и нападать на иммунных, как бы ускоряя встречу. Если зараженный на иммунного нападать не будет, то иммунный и сам зомбака трогать не станет, так что вирус улья заставляет зараженных на иммунных нападать. Но тут косяк — люди, убитых людей, не едят, да и убить зараженного могут тоже не только люди. Обычные новички, которые потом окажутся такими же не иммунными, другие твари, какие-нибудь хищные животные, вроде тех же небольших собак, которые вообще не обращаются, но загрызть стаей одинокого пустыша могут. Вирус решает немного прокачать тело в которое он попал, чтобы убить его было сложнее, и если кто и убьет то это с гарантией будет тот, кто сильнее. Теперь надо попасть в организм иммунного, который, сука, убитых им тварей не жрет, так что вирус снова идет на ухищрение, и выращивает плод — эдакий концентрат себя, словно семечко. Тот самый споран, горох, жемчужину. То есть то, что иммунный сожрет.

— А зачем иммунному есть спораны?

— Не знаю — пожал плечами Тухлый — но можно допустить что мы, иммунные, все же не совсем подходящая для спор среда — жить им в нас комфортно, а вот разрастаться и менять наше тело мы им не позволяем. Чтобы восполнять потери, вирус улья заставляет нас жрать спораны, а когда их в организме накопится много — они смогут в некоторой степени его модифицировать… Эээ вот представь что у тебя стройка идет, ты собираешься построить дом, и носишь на участок по одному-два кирпича. Ты носишь, а сосед по ночам их у тебя ворует, и ты никак не можешь начать строительство, потому что у тебя больше трех-четырех кирпичей не собирается. И тут вдруг к тебе внезапно, привозят целый камаз кирпичей — ну то есть ты жемчужину съел, или горошину. Пока сосед не успел своровать у тебя с участка кирпичи, ты быстренько строишь дом, ну или кусок дома. А потом все начинается заново — таскаешь в день по одному-два кирпича чтобы компенсировать потери от вороватого соседа. Понятно?