Я подошел к телефону и заказал разговор.

Ответил голос с явно негритянским акцентом. Я назвался, и голос сказал, что узнает, дома ли мистер ван Хурен.

Через минуту выяснилось, что он дома.

— Я позвонил вам, — сказал я, — чтобы поблагодарить за ваше исключительно любезное письмо. Я с большим удовольствием принимаю ваше приглашение.

Иногда и я бываю преувеличенно вежливым. Голос ван Хурена был таким же решительным, как и его почерк, и столь же официален.

— Отлично, — сказал он без всякой радости, — мы всегда с удовольствием выполняем желания Нериссы.

— Понимаю, — ответил я.

Последовала пауза. Наш разговор нельзя было назвать сердечным.

— Я здесь до следующей среды, — сказал я, чтобы облегчить ситуацию.

— Отлично. Великолепно. Но, к сожалению, я всю будущую неделю буду в отъезде, а суббота и вечер воскресенья у меня уже заняты.

— О, мне не хотелось бы, чтобы из-за меня вы что-либо меняли.

Он откашлялся.

— А может быть... — сказал он, — вы свободны завтра вечером? Или, может быть, сегодня? Мы живем совсем недалеко от отеля «Игуана Рок»... Конечно, если вы не заняты.

«Завтра утром, — подумал я, — газеты будут полны описаний моего приключения с подружкой Родерика Ходжа». Кроме того, до завтрашнего вечера миссис ван Хурен успеет пригласить кучу народа, а мне этого совсем не хотелось. Правда, мы договорились с Конрадом, но эту встречу можно было перенести.

— Если это удобно, — сказал я, — я предпочел бы зайти сегодня.

— Отлично. Договоримся на восемь. Я пришлю за вами машину.

Я положил трубку. Я жалел, что согласился, энтузиазм ван Хурена был, можно сказать, умеренным. Однако выбирать было не из чего. Я мог поужинать в отеле и стать мишенью для взглядов остальных постояльцев либо просидеть весь вечер в номере.

Автомобиль ван Хурена привез меня к большому старому дому, от которого, начиная с мраморного порога, так и несло запахом больших денег. Холл был огромным, с высокими сводами, окруженный изящной колоннадой; он напоминал итальянские дворцы.

В дверях появился ван Хурен, он двинулся мне навстречу.

— Квентин ван Хурен, — представился он, — а это моя жена Виви.

— Очень приятно, — учтиво ответил я.

Мы обменялись рукопожатием. Последовала небольшая пауза.

— Ну, что же, — ван Хурен откашлялся и пожал плечами, — прошу вас.

Я прошел в комнату, где было гораздо светлее, чем в холле, и я смог как следует разглядеть ван Хурена. Он производил впечатление солидного человека, опытного, серьезного специалиста, знающего себе цену. Я уважаю профессионалов, и потому он мне сразу понравился.

Его жена была совершенно в ином роде: элегантная, со вкусом одетая, но совершенно не интересная.

— Мистер Линкольн, — произнесла она, — мы очень рады, что вы нашли для нас время. Нерисса нам очень дорога...

У нее был холодный взгляд и хорошо поставленная дикция. В глазах ее было гораздо меньше тепла, чем в словах.

— Виски? — предложил ван Хурен.

— С удовольствием, — ответил я и получил большую ложку виски на стакан воды.

— К сожалению, я не видел ни одного вашего фильма, — сказал ван Хурен без всякого сожаления, а его жена добавила: