Йона закрыл глаза и стал задыхаться. Странная дрожь прошла через все тело. Его единственный открытый глаз выглядел жутко мутным.

– Чудные типы, Олег и Семен. Видели слишком много. Они оба. Педики. Они оба долгое время заглядывали в другие места, пытаясь увидеть что-то. Заглядывали в послесмертие, чтобы посмотреть, есть ли у того лицо. Лицо, которое никто не должен был видеть. Но они оба увидели что-то, что свело их с ума. Или принимали слишком много наркотиков, кто знает? Они ширялись все больше и больше… Не могли жить друг без друга. Другие нарики, их последователи, считали Олега и Семена пророками. Когда Олег умер, эти нарики положили его… в… в склеп… под старой церковью…

Показания Йоны становились все более путаными.

Отец подумал о картине в другой комнате, рисунке в доме Боулза, вытянутых костлявых руках возле лачуги Рори. Эта связь вызывала тревогу.

– Что они видели? Что за лицо, мать твою?

Открытый глаз Йоны посмотрел на Отца и расширился.

– Может, ты тоже его увидишь… станешь, как они. Может, ты уже такой…

Отец гадал, что ему делать. Он боялся, что потеряет голос, прежде чем задаст новые вопросы. Но какие именно? Йона же бредил от боли, и смысла в его словах больше не было. В голове у Отца появилась пустота, он уже не помнил, что прострелил мужчине обе ноги и убил женщину. Но он отчасти верил в то, что сказал Йона, как и поверил Маррею Боулзу и Рори Форрестеру. Он получил результаты тем же способом, что и в случае с теми людьми, поскольку использовал понятный им язык. Странно, но его уже не беспокоил ни труп сиделки, ни пятна и брызги крови на полу и ковре гостиной.

Он подумал о подружке Йоны, чей накрашенный рот был туго перевязан носком. Ему нужно проверить ее. Немедленно! Но он не мог двигать ногами. Если она слышала имена, которые ее любовник только что назвал ему… В этом случае она расскажет другим – сообщникам, полиции, тому, кто прибудет сюда первым. И тогда станет известно, почему он нанес сюда визит и ради кого готов стать зверским убийцей. Ради ребенка. Слышала ли она эти имена – Олег Черный, Семен Сабинович? Если слышала о связи с этим адвокатом, этим посредником, Оскаром Холлоу, тогда другой человек, заплативший за его дочь, тоже будет предупрежден. Все они узнают, что Отец идет к ним.

Его ребенка похитили за такие большие деньги. Почему?

Отец сжал руками свою обтянутую тканью голову и попытался унять гремящую внутри черепа канонаду. Его разум заявлял о множестве проблем, но предлагал лишь решение… с которым он не мог смириться. Все они должны умереть. Еще одна женщина. И Йона. Еще два трупа. Еще одно групповое убийство. Полиция непременно вмешается. Люди по обе стороны от закона захотят избавиться от него.

Ты вошел и должен быть единственным, кто выйдет отсюда живым. Но ему не сообщили о подружке, и сиделка не должна была дежурить.

– Господь Всемогущий.

Отец принялся обыскивать комнату на предмет оружия и камер. Пистолет, который он достал из пиджака Йоны в гараже, уже лежал в его рюкзаке. Третий пистолет он нашел в главной спальне в прикроватной тумбочке и сунул себе в сумку. Он тянул время, откладывая неизбежное.