Вдруг мои руки неожиданно провалились в пустоту, а потом и я сама с писком ухнула куда-то вниз, приземление было мягким. На мгновение почувствовав себя свободной, я торопливо огляделась: откуда-то сверху пробивался тусклый свет. Рядом со мной свалился Антон, больно задев меня ботинком по лодыжке. Я слабо охнула, он нащупал мое плечо и серьезно сказал:

— Извини.

— Где мы? — прошептала я.

— Понятия не имею. А вонь какая…

— Мы сможем выбраться отсюда? — испуганно спросила я.

— Надеюсь.

Глаза уже свыклись с темнотой, и теперь я видела, что мы находимся в помещении квадратной формы, с бетонными стенами, на полу настелено что-то мягкое, но крайне неприятное, потому что я сразу начала чесаться. Антон тихо сказал:

— Это стекловата.

Вдоль левой стены шли металлические скобы, Антон быстро поднялся.

— Наверху решетка, — сообщил он. — Но на ней какие-то бочки, вряд ли мы сможем ее поднять.

— Что же делать? — запаниковала я, лишняя минута в объятиях стекловаты вызывала ужас.

— Похоже на очистное сооружение, — пробормотал Антон, спустившись. — Труба ведет из цеха, так? Значит, должен быть слив. Посмотри внимательнее. — Не дожидаясь меня, он стал ногами разгребать стекловату и прочий мусор и удовлетворенно заявил:

— Нашел.

Я приблизилась. В противоположной стене в полуметре от пола виднелось отверстие, забранное решеткой, Антон без особого усилия отодрал ее, и я увидела очередную трубу. Впереди виднелся свет.

— Давай, — сказал Антон, подталкивая меня. Я мысленно прокляла все трубы на свете, но поползла.

На этот раз путешествие показалось мне еще более долгим, но и оно в конце концов закончилось. Первое, что я увидела, выбравшись наружу, было солнце — огромный красный шар поднимался над рекой.

— Господи, как красиво, — пробормотала я и бухнулась в воду, потому что к тому моменту едва не орала в голос от зуда во всем теле. Вскоре ко мне присоединился Антон.

Вода была холодной, дно вязким, но выбираться из воды все равно не хотелось. Мы ныряли прямо в одежде и обуви, и я искренне надеялась, что это заменит химчистку.

Когда зубы начали выбивать дробь, а губы стали синими, мы выбрались на берег. Антон пошарил в траве, и я увидела его вещи — часы, бумажник, сотовый и оружие, покачала головой, поражаясь чужой предусмотрительности, и тут сообразила, что во всей этой кутерьме потеряла пистолет. Возможно, он остался на складе, а возможно, лежит сейчас на дне реки. Я пригорюнилась, косясь на Антона, как бы мое ротозейство не вышло мне боком. Пытаясь избавиться от малоприятных мыслей, я нетерпеливо огляделась.

Склады виднелись в нескольких метрах от нас. С их стороны не доносилось ни звука. Скрытые зарослями ивняка, мы не очень переживали, что нас заметят. Утреннюю тишину нарушало лишь пение пичуги, казалось, стрельба и прочие признаки недавнего боя мне приснились, так умиротворенно выглядели окрестности.

— Что бы это значило? — усмехнулся Антон, вода с него стекала ручьями, выглядел он довольно забавно.

— Нам лучше убраться отсюда, — напомнила я, и он согласился со мной.

По берегу идти было опасно: нас могли заметить, и мы побрели по колено в воде, занятие не из приятных, зато когда чес в спине становился невыносимым, можно было окунуться. Солнце припекало, и я даже немного согрелась. Антон шел впереди, время от времени оглядываясь на меня, а я вдруг подумала, что все это напоминает расхожие кадры из фильмов: погоня, люди, бегущие по колено в воде, не хватает только лая собак и криков: «Стой, стрелять буду».