– М-да, с галеры в тюрьму – перспектива не самая лучшая. Тебя как зовут?

– Раньше – дон Мигель, – испанец горько усмехнулся. – Но все осталось в прошлой жизни. На галере нас всех звали одинаково – эй, ты!

– Если есть желание, Мигель, оставайся. Но трудиться будешь, как все. И еще: трусости и предательства я не прощу.

– Хорошо, господин, меня устраивает. Может, у тебя в стране мне удастся сколотить деньжат и купить новую посудину?

– Все зависит от тебя. Григорий, у нас есть какие-нибудь запасные штаны?

– Есть рабочие.

– Отдай Мигелю, он остается в судовой команде.

У Григория от удивления едва глаза на лоб не вылезли. Но он промолчал – не его дело хозяину перечить.

Бывший галерник скинул сопревшее тряпье и тут же надел порты.

Когда проходили мимо Малаги, испанец долго не сводил взгляда с родного города, глаза его увлажнились. А через день на стоянке у Марбельи он исчез.

Все было как всегда. Развели костер, сварили похлебку, поели. А когда укладывались спать, к Михаилу подошел Григорий.

– Хозяин, гишпанец пропал.

– Как пропал?

– Нет его нигде. Пропали штаны-то.

– Да черт с ними, со штанами. Ты посмотри, не пропало ли еще чего.

Григорий осмотрел судно.

– Да нет, все на месте.

– Ну и Господь с ним.

А утром Мигель заявился к завтраку. Его было не узнать. Он побрился, постригся, на нем были чистая рубаха и башмаки, и выглядел он не хуже русских из судовой команды – настоящий кабальеро, только шпаги не хватало. Но за широким поясом торчали ножны с ножом.

– Мигель, ты что, ограбил кого-то?

– Нет, долг небольшой получил с одного человека. Господин, прости за отлучку. Думал, если попрошусь – не отпустите.

– Больше так не делай, – только и осталось что сказать Михаилу.

Ночевали у Альхевираса, перед самым Гибралтарским проливом. Пройти самое узкое и опасное из-за пиратов место надо было днем. Но, на счастье команды, через пролив шел испанский галеон – воинское судно, и русский корабль пристроился в кильватер сзади. Испанец потом повернул влево, вдоль африканского берега, а купцы – направо, забирая на север. Они стороной обошли Кадисский пролив и до ночи успели дойти до португальских земель, заночевав у Фару. Дальше крупные города, вроде Лиссабона или Матозиньюш, проходили мимо – за стоянку у причала чиновники в портах брали приличные деньги. Стоянки у берегов не стоили ничего. Когда же требовались продукты или вода, швартовались у деревянных причалов маленьких городов, где удавалось дешево купить крупы, хлеб, свежую рыбу или овощи. Все-таки десяток человек, причем молодых, здоровых мужиков, и за день они съедали много.

По совету Мигеля от Сантандера взяли строго на север, оставив по правому борту Бискайский залив, и через четыре дня вышли к французскому Лорьяну.

Постепенно стало прохладнее, моряки стали надевать рубахи, жилеты. А уж когда прошли Английский канал, пристали в Гавре – надо было прикупить провизии и одежды. Особенно страдал теплолюбивый Мигель – ему купили суконную курточку и войлочную шапку, напоминающую еврейскую кипу.

Движение в проливе Па-де-Кале было оживленным. С севера на юг и обратно шли торговые суда, с французского и голландского берегов к английским землям шли крупные и мелкие суда. Кроме того, в прибрежных водах патрулировали английские и французские военные корабли. Прямо не пролив, а суп с клецками.