– Джарита, – улыбнулся Найл. – Насколько я помню, ты больше не моя прислужница, а главная служанка советника Борка, главы Провинции. Так что, пора тебе держаться с куда большим достоинством. Это я должен волноваться, ухаживая за такой красивой девушкой.

– Вы считаете меня красивой?

– Всегда считал.

Она наконец-то решилась присесть к столу и взяла одну из рюмок.

– Давай выпьем за то, чтобы ты оставалась такой красивой еще много, много лет.

– До тех пор, пока я не отправлюсь в Счастливый Край?

– Еще дольше. Советник Борк никого не отправляет в Счастливый Край без его желания.

– А что тогда со мной будет, если я переживу положенный возраст?

– Ты по-прежнему останешься главной служанкой.

Найл задумчиво вгляделся в свой бокал. По давнему уложению Смертоносца-Повелителя каждый двуногий отправлялся в Счастливый Край. А попросту говоря – отводился кем-то из пауков в сторонку и поедался. Придя к власти, Посланник Богини отменил это правило. Мог ли он подумать, что среди достигших сорокалетнего возраста вспыхнет бунт?! Люди хотели обещанного рая! Еще неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не нашествие северян.

– Я вас обидела, мой господин? – забеспокоилась Джарита.

– Да нет, – Найл осушил свой бокал. Просто вспомнил, как жилось во дворце.

– Здесь легче, – похвасталась главная служанка. Советник сам по себе, а тех «танцоров» что раз в месяц собираются, только покормить надо, да новые туники выделить.

– Я рад за тебя.

– Нет, – неожиданно призналась Джарита, – не надо радоваться. Я как этих «танцоров» на праздник отправлю, потом несколько дней сама не своя хожу. Иногда и познакомиться успеешь, и привыкнуть. А что делать? Да они еще и сами рвутся, радуются…

Найл налил еще по рюмке, жалея о том, что ухватил в темноте слишком мелкие емкости.

Потом взялся за хлеб и мясо. Служанка почтительно выждала, пока он оторвет себе кусок, потом осторожно отщипнула себе несколько волокон. Правитель молча взялся за тушку, разодрал чуть ли не пополам, и большую половину положил перед девушкой.

– Мне не нужно так много, – попыталась протестовать служанка, но Посланник только удивленно приподнял брови:

– Бунт?

Джарита смирилась. Некоторое время они молча ели. Когда все до последней крошки было уничтожено, настала очередь вина. Лучина начала гаснуть. Служанка торопливо достала из котомки другую, подожгла, вставила в держатель.

– Говорят, раньше были такие специальные столбики, свечки, – с завистью сообщила Джарита, – их поджигали, и они по полчаса горели.

– Когда я жил в пустыне, – вспомнил Найл, – рядом с нашей пещерой ничего, кроме опунций, не росло. Когда хотели сделать что-то деревянное, приходилось три дня до ближайшего оазиса идти. Так что, лучина – это еще неплохо.

Видимо, возгордившись от таких слов, лучинка у окна ярко вспыхнула и погасла.

– Это последняя, – почему-то прошептала девушка.

– Придется ложиться на ощупь, – тоже шепотом ответил Найл.

Он встал, вытянув руки, но наткнулся не на стену, а на что-то теплое и мягкое, и испуганно отдернул руки.

– Это я, – сообщила Джарита.

– Ты же в тунике была.