Жестокость водолазов удивила. Посланник попытался придвинуться к сети поближе – его придержали, рекомендуя этого не делать. Найл показал, что хочет освободить проход.

Подданные Магини расступились, и с расстояния около полуметра правитель наконец понял, в чем дело: чуть ли не ко всем узелкам сети были привязаны большие, изогнутые, остро заточенные рыболовные крючки.

Даже распоров сеть и опустив ее на дно, люди были вынуждены обойти препятствие вокруг ближайшего острова, чтобы не напороться на крючки ногами.

Снова начало холодать, однако на этот раз глубина не увеличивалась, а уменьшалась.

Движение на некоторое время застопорилось, поскольку островов стало куда больше, нежели водного пространства. Наконец Магиня вскинула руку и указала вперед. Воины прошли еще несколько сотен метров, и ощутили, как вода начала упруго толкать их в грудь, словно не желая выпускать из озера.

Течение! Значит, они вошли в одну из рек.

Идти сразу стало намного труднее. Люди низко нагибались, острия копий смотрели уже не вверх, а вперед, приходилось старательно отпихиваться от песчаного дна ногами просто для того, чтобы удержаться на месте. Кое-кто даже попытался встать на четвереньки, но двигаться так оказалось еще труднее – не удавалось как следует оттолкнуться от дна. И тем не менее воины продвигались вперед.

Близкий конец пути стал очевиден – и все торопились сделать последний шаг.

Стоял теплый, солнечный день. Где-то в лесу, в безопасном удалении, стрекотал кузнечик, басовито жужжали осы и тонко – вездесущие мухи. В кустарнике восторженно пела какая-то пичуга. В полном безветрии бесшумно несла свои воды широкая река. На излучине, неподалеку от деревянных мостков, ловил на удочку рыбу малец лет семи. Неподалеку, на заросшем густой травой холмике, беспробудно спал другой, якобы пасший стадо из четырех десятков овец, девяти коров и двух коз. От окруженного четырехметровым частоколом города спустилась дородная тетка лет сорока с полным белья тазом под мышкой, солидно взошла на скрипнувшие мостки, поставила таз, подоткнула длинную одноцветную юбку, встала на колени и принялась полоскать белье.

На ведущей в лес тропинке показались две девчушки лет двенадцати, в длинных юбках и выпущенных поверх юбки рубахах, с одинаково вышитой вдоль ворота красной лентой. Они над чем-то смеялись и безмятежно помахивали широкими, но мелкими лукошками из ивовой коры.

Вода на реке переливисто зажурчала. Смолкла. Снова переливисто зажурчала. На поверхности появилось несколько гладких разводов, словно над мелко лежащим камнем или кустом водорослей.

Учуявшая нечто странное пичуга замолкла.

Тетка старательно скрутила пододеяльник, отжала его, бросила в таз. Вытащила и расправила простыню, звонко шлепнула ею по воде.

В этот миг поверхность реки вспенилась, и прямо из нее выросли десятки воинов в полном боевом облачении. Тетка замерла. Мальчонка ошеломленно выронил удочку.

Воины плотными рядами выходили на берег, а за ними из реки поднимались все новые и новые головы. Ступив на сушу, воины падали на четвереньки, изрыгали из себя потоки воды, натужно кашляли, поднимались и торопились вперед.