– И слышать ничего не хочу! Подгоняйте его сюда и ставьте так, чтобы прикрыть первый трап от огня по фронту.

– Мэм, какого огня… Здесь все в безопасности…

– Здесь нет никакой проклятой безопасности. Здесь разгуливает свихнувшийся снайпер, убивающий людей!

– Но, мэм… – суперинтендант не знал, что делать с напором североамериканки, тем более женщины.

– Подгоняйте трап! Иначе, клянусь Девой Марией, я не выпущу Президента из самолета!

Агент Эрнандес достала из сумочки рацию – ее основное оружие труда. С ней она никогда не расставалась.

– Второй, выйдите на связь! Второй – на связь!

– Второй на связи… – связь была нечеткой, что-то «засоряло» сигнал помехами.

– Доложите готовность.

– Мы на позициях, готовность сто.

– Посторонние?

– Не наблюдаем.

– Проведите перекличку по секторам. Докладывайте, даже если увидите уборщика, присевшего посрать в вашем поле зрения.

– Принято!

– Гарри!

Гарри, невысокий живчик, бывший гонщик, блиставший на Баха-1000[120], старший автомобильной группы, быстро подошел к разъяренному старшему агенту. Он хорошо понимал, что в таком состоянии с Марианной Эрнандес лучше не шутить.

– Машины стоят слишком далеко. Подгоните к самому трапу, как можно ближе. Чтобы и метра не было. И разверните простыню.

– Сделаем…

Простыней назывались длинные белые полотнища плотной ткани, которые всегда были под рукой у агентов Секретной службы. Таким образом, можно ограничить поле зрения снайпера.

– Я вывожу Ковбоя. Пять минут. Всем готовность!

Выйдя на трап, президент присвистнул.

– Началась война?

– Сэр, давайте быстрее…

Президента буквально стащили вниз по трапу и усадили в один из пяти «Шеви Субурбан», подогнанных к самому трапу. «Бегемот» был занят на мистификации в спецтерминале Хитроу, поэтому в распоряжении Секретной службы находились только эти машины. Но так даже и лучше – они одинаковые и будет непонятно, в какой именно машине едет президент. А бронированы они ничуть не хуже.

– Начинаем движение! Ковбой – отправление. Второй – снимайтесь и за нами!

– Вас понял!

Машины выскочили на перекрытую полицией Вест Энд-роуд, прокатившись по ней с полмили, развернулись на круговом движении и вышли на Вестерн-авеню, на которой движение не было перекрыто – просто ехавшая впереди полицейская машина расчищала дорогу. Завывая сиренами, кавалькада машин покатилась к Лондону…

Гостиницей, которую выбрала передовая группа, Марианна осталась довольна. Место неприметное, само здание невысокое, а все окна президентского номера выходят во двор здания, и опасаться стрельбы через окна не стоит. Бегло окинув взглядом номер и коридор и дав добро, агент Эрнандес пошла вниз. Размещением президента и его свиты должна заниматься служба протокола и местные служащие отеля. Свою работу она сделала – а посты охраны расставят и без нее, это проверится потом.

Она проголодалась, причем сильно. На самолете кормили скверно, в этом президентский лайнер был ничуть не лучше, чем трансатлантические лайнеры североамериканских авиакомпаний. Там кормили размороженной едой, а поили дрянным дешевым «шампанским» и красным вином, ничуть не лучшего качества. Это тебе не римские лайнеры, где обед готовят из охлажденных продуктов прямо на борту, и не первый класс русских, где в стоимость билета входит обед с настоящим шампанским и черной икрой. Кроме того – от нервов и кусок в горло не лез. Сейчас, устроив президента как минимум на пару часов – он должен был отдохнуть от перелета, – агент намеревалась плотно перекусить…