— Ваши сыновья хотят, чтобы избрали мистера Бетьюна? — спросом я Изабель Бетьюн.

— Они только ворчат. Из них слова не вытянешь. — Она шмытнула носом и вытерла пальцами глаза. — Пол думает, что он легко бы одолел Оринду. Но Джордж Джулиард, говорит он, это другое дело. Ох! Я забыла, что вы его сын!

Мне нельзя откровенно разговаривать с вами. Пол разозлится.

— Не говорите ему.

— Не скажу... Вы не хотите выпить"? — Она покосилась на «Спящего дракона». — Бренди?

Я покачал головой, но она настаивала, что ей надо выпить для успокоения нервов, а одна она пить не будет. И я пошел с ней по площади и пил кока-колу, пока она потягивала двойную порцию «Реми Мартин» со льдом. Мы сидели за маленьким столиком в баре, заполненном в пятничный вечер парочками.

У Изабель тряслись руки. Она оставила меня и пошла «привести себя в порядок». Вернулась с причесанными волосами, свежей губной помадой и напудренными веками. Она все еще сжимала в руке бумажную салфетку, но уже владела собой.

Она заказала еще бренди. Я от кока-колы отказался.

— Я не собираюсь возвращаться в ратушу, — объявила она. — Пойду домой пешком. Это не так далеко.

Когда она взяла вновь наполненный бокал, лед все-таки стучал и вздрагивал в ее руке.

— Могу я взять для вас такси? — спросил я. Она наклонилась вперед и положила свою руку на мою.

— Вы милый мальчик, — прошептала она, — кто бы ни был ваш отец.

Знакомая яркая вспышка и шипение перекручиваемой пленки. В нескольких футах от нас стоял другой Рудд. Бобби Ушер собственной персоной. Он ухмылялся и мегаваттами излучал злобность своей натуры.

Изабель Бетьюн в ярости вскочила на ноги, но Ушер Рудд быстро пронесся по проходу и скрылся за дверью раньше, чем она набрала воздуха и снова почти в слезах крикнула:

— Ненавижу! Я убью его!

Я попросил бармена вызвать по телефону такси.

— Миссис Бетьюн еще должна за бренди.

— Ох.

— У меня нет денег, — сказала она. — Заплатите, дорогой, за меня.

Я нащупал в карманах остатки денег, которые отец дал мне в Брайтоне, и отдал ей все.

— Заплатите бармену за бренди. В моем возрасте еще не разрешено покупать алкоголь, и мне не нужны неприятности такого рода.

Бармен и Изабель, разинув рты, завершили свои расчеты.

Тем временем в ратуше дебаты переходили от чуть теплых ко все более горячим, и наконец оба главных действующих лица начали рубить руками воздух.

Местный шахматный чемпион, приглашенный в качестве рефери, принес для регулирования раундов часы, свистом сообщавшие о времени. Шахматист установил свои правила. Он определил, что каждый кандидат по очереди отвечает на заданные вопросы. На ответ отводится максимум пять минут.

После этого часы свистком объявляют об истечении положенного срока.

Правил вроде бы придерживались. Главным образом потому, что оба кандидата знали, как надо говорить. У меня больше не вызывала удивления способность отца возбуждать, забавлять и убеждать. Но я почему-то ожидал, что Пол Бетьюн будет напыщенным и недобрым, каким он казался, судя по отношению к жене. А он, вопреки моим предположениям, высказывался с суховатым юмором и давал хорошо подготовленные ответы на вопросы. Только потом у меня мелькнула мысль, не выучил ли он лучшие фразы наизусть и не произносил ли их прежде.