…Прошло ещё полчаса: амеры подгоняли машины к платформе, кроме упомянутых «буханок» подъехал только ещё один «хамви» с пулемётом на крыше, на бортах джипа была эмблема и сигнатура одного из частных охранных агентств – «Блэкстоун Норд». Машина развернулась таким образом, чтобы при выезде с терминала она могла возглавить колонну. Это уже было совсем не хорошо. По всем правилам, такой груз должны сопровождать, помимо собственного подразделения охраны, ещё и выделенная с базы конвойная группа. При этом в обязательном порядке – армейцы, частники к подобным мероприятиям допускаются крайне редко… да почти никогда на моей памяти, это нарушение их же собственных протоколов безопасности!..

– Скоморохи – Вождю!.. Инструменты настроены… шесть–шесть–шесть!..

Голос Жука звучал глухо, треск статики прерывал доклад, но я всё понял. Подгруппа минирования работу закончила, и теперь бойцы отходят на юго–восток, где прямо под наблюдательной вышкой Ворон прорезал для них дыру в заграждении, оттуда ребята попадут на законсервированную по каким–то причинам стройплощадку. Я же ухожу только после того как сниму на миниатюрную видеокамеру сам финал акции, чтобы присоединиться к ним позднее. Трудно будет Мелкому, хотя они в связке с Клещом вообще словно призраки, это уже проверено.

– Вождь – Скоморохам!.. Принял, антракт.

Амеры снова забегали, снова началась суета.

Теперь вокруг перрона и склада, который, как я теперь знал, используется как казарма, выставили оцепление из военных полицейских и солдат из подразделения охраны терминала. Скоро вдали послышался мощный зычный гудок, и к платформе начал неспешно подваливать состав. Всё внутри меня сжалось в предчувствии, напряжение стало просто непереносимым, аж в висках заломило. В бинокль разглядеть что–либо удалось только через долгих пять минут, когда состав, словно средних размеров гигантская серая змея, стал выворачивать от стрелочной развилки к перрону. Из джипа вылезли двое – видимо, комитет по встрече. Опять пошли странности: один явно штатский, в нелепых резиновых сапогах и синем плаще с капюшоном, а второй – опять наёмник, с непокрытой головой, в дорогом комплекте защитного обмундирования. Комбез наёмника мерцал полутонами серого, чёрного и коричневого, подстраиваясь под тусклый дневной свет. В левой руке он с небрежностью профи держал короткий автомат с барабанным магазином на двести патронов. Вытерев влагу с лица, наёмник привалился к капоту машины, напряжённо всматриваясь в ту сторону, откуда шёл локомотив. Его напарник что–то говорил, перекрикивая слышный даже тут шум прибывающего состава, но наёмник только рассеяно кивал. Вся его поза говорила, что прибытия поезда он ждёт с нетерпением…

…Закладки сработали ровно в тот момент, когда последний вагон вышел на прямой отрезок пути. До перрона оставалось метров сорок, четыре искомых вагона с намертво врезавшимися литерами VH90 проходили мимо замерших в оцеплении солдат. Первый, отвлекающий взрыв ударил в предпоследний вагон состава с таким расчётом, чтобы повредить колесо. Состав вздрогнул, вагоны издали протестующий скрежет, скорость резко упала. И в этот самый миг почти беззвучно сработали шесть основных зарядов. В видоискатель я видел только неяркие вспышки и белёсые облачка дыма. В бортах литерных вагонов появились небольшие пробоины. Сквозь дождевую морось они были едва видны. Я приготовился к тому, что кумулятивная струя сейчас вступит в реакцию с компонентами «Плаща», но… ничего не случилось. Однако паника уже поднялась, солдаты из оцепления открыли огонь в сторону, где раздался взрыв, взвыла сирена тревоги, рабочая тишина кончилась. Глухо застучали пулемёты на вышках, трассы очередей потянулись к лесополосе и горам мусора, еле различимым с моей позиции. Охрана быстро стала занимать капониры и огневые точки у ворот и на внешней стене, обращённой к тайге, и повороту дороги, идущей на Кемерово, и к авиабазе. Я снова повернул объектив к составу. Тут опять творилось что–то странное: из щелей подорванных вагонов валил густой белёсый дым, проскакивали языки пламени. Непонятный наёмник орал что–то в автомобильную рацию, озираясь на подъездную дорогу, заполненную бестолково снующими туда–сюда машинами и людьми. С гражданским случилась истерика, его держали двое морпехов из оцепления, силясь не пустить к горящим вагонам. Вдруг обшивка предпоследнего из них словно смялась внутрь, и я услышал глухой хлопок, внутри что–то взорвалось, но герметичные двери устояли, наружу огонь не вырвался. На обещанный фейерверк не похоже, но хоть что–то. К общей суматохе присоединился до боли знакомый вой пожарной сирены. Два красных автомобиля мчались к перрону, но в головной врезался спешащий куда–то БТР, и образовалась пробка. Тем временем пожар разгорался, теперь уже все четыре вагона чадили так, что перрон и всё вокруг стало заволакивать густым покрывалом, напоминающим химзавесу.