— Шампанского?

— Вообще‑то я алкоголь не люблю, — призналась Кира. — Ну, не то чтобы не переношу и «фи, какая гадость», мне не нравится сам привкус спиртовой. Но мне первый раз в жизни понравилось шампанское, когда мы его с тобой пили.

— Потому что тогда этот напиток соответствовал моменту, — пояснил Николай.

Хлопнула глухо пробка, Крайнов разлил пенной составляющей в бокалы.

— За то, что ты здесь, — предложил он тост.

Она кивнула, соглашаясь, они звонко чокнулись, отпили шампанского и приступили к ужину, обнаружив, что порядком оба проголодались, и даже помалкивали какое‑то время, отдавая должное еде.

— Очень вкусно! — оценила Кира кулинарные изыски. — Это Аглая приготовила?

— Вот этот салат — она, — Николай показал на один из салатников — а этот — я, — указал он на второй салатник.

— Ты так хорошо готовишь? — удивилась Кира.

— Я люблю готовить. Когда поселился здесь один, невольно пришлось научиться, а потом понравился сам процесс, стал кулинарные рецепты сложные осваивать.

— Уверена, что если ты решишь освоить полеты в космос, то и там у тебя получится лучше всех, — заверила Кира.

— Приятно это слышать, но, по‑моему, ты преувеличиваешь, — выказал должную скромность Крайнов.

— И не пытаюсь даже, — настаивала она, — а морс тоже ты делал?

Он кивнул и, не дожидаясь ее просьбы, взял графин и налил морс в бокалы. Кира попробовала и, сделав пару глотков, закрепила утверждение:

— Ну вот, никогда не пробовала такого вкусного!

Он мягко рассмеялся, испытывая странную радость от ее похвалы и столь высокой оценки его заслуг. Бо€льшую, чем испытывал от бывших побед в соревнованиях.

В камине громко щелкнуло горящее полено, Кира непроизвольно вздрогнула от неожиданного резкого звука, и на ее белоснежную шелковую блузку пролился морс из бокала, оставив алое пятно.

— Снимай! — скомандовал Николай. — Попробуем спасти.

Кира, не раздумывая, последовала мудрому совету и принялась торопливо расстегивать пуговки. А Николай невольно залюбовался движением ее рук — даже торопясь, она не делала суетливых, суматошных движений, быстро, но плавно двигались ее пальчики, как птички. Расстегнув последнюю пуговицу, она вытащила полы блузы из‑за пояса юбки, распахнула… и Крайнова окатило жаром, как кипятком!

Сквозь прозрачный ажурный белый бюстгальтер просвечивали крупные розовые соски. Он сглотнул вмиг пересохшим горлом, забрал у нее из рук блузку, откинул в сторону…

— Я куплю тебе новую, — успел пообещать он перед тем, как притянуть ее к себе и поцеловать.

Он целовал ее неистово, с каким‑то первобытным напором, словно жажду утолял из целебного источника, и не мог остановить этот поцелуй, и уже не мог оторвать рук от ее груди, от ее тела! А она отвечала! Так же неистово, искренне, вся целиком отдаваясь этим яростным чувствам и стремясь, стремясь вперед — только с этим мужчиной! Только с ним! До конца, до полного растворения!

Одежда разлеталась победными флагами в разные стороны, и им не было дела, что она может попасть в камин! Да хоть пожар, хоть потоп!! Хоть конец света!

— Кирочка… — хрипел Крайнов и шептал ей что‑то севшим низким голосом.