Ангелина Степановна струхнула не на шутку. Таким капитана Селезнева ей еще не приходилось видеть.

– Так не я нашла-то, – затараторила она, – я и знать не знаю и ведать не ведаю. Это же Гришка Сучков нашел. Где-то в кустах, говорит, валялся. Я сама не видела.

– Вы же говорили – на путях, – встрял Костя.

– Вопросы здесь задаю я, – оборвал его Селезнев. – Значит, вы говорили – на путях.

– Мало ли чего говорила, – огрызнулась уборщица. Сейчас ей меньше всего хотелось брать эту неприятную находку на себя.

– Разыщите Сучкова. – Селезнев вернулся в свой «аквариум» и вызвал по рации наряд милиции. – Сорок пятый? Вы сейчас где? Срочно нужно найти носильщика. Бородатый такой, знаешь его, да? Григорий Сучков. Немедленно доставить в отделение. Говорят, его недавно видели возле камер хранения.

Задача найти деда Григория оказалась нетривиальной. Дородный носильщик как будто испарился. Не нашлось его ни в багажном отделении, ни на платформах, ни в буфете.

– Ну что? – сказал Аникиной, грустно сидевшей в углу дежурки, капитан Селезнев. – Всероссийский розыск объявлять будем?

– За что его-то? Человек доброе дело сделал – паспорт нашел, выбросил бы в мусорный контейнер, и поминай как звали.

– Деньги твой Сучков вымогал, да и ты вместе с ним, – отрезал Селезнев. – Что я вас, впервые вижу? Будешь сидеть здесь, пока он не явится.

– И в обезьянник посадите? – скривилась Ангелина Степановна.

– Посадим, – спокойно ответил капитан. – Дело серьезное, между прочим. – Он повернулся к Косте:

– Значит, вы муж Сорокиной. Суббота сегодня, это не очень удачно. Сейчас позвоню в морг, кто-то там должен дежурить.

Услышав слово «морг», Костя оцепенел. Мир перевернулся. До этой секунды он не верил в то, что с Мариной действительно случилось что-то серьезное, хотя теща обзванивала и больницы, и морги… Конечно, думалось всякое, но до конца не верилось. И сейчас это страшное слово упало, как . камень.

Селезнев провел обоих в кабинет и положил перед Сорокиным лист чистой бумаги.

– Пишите заявление о пропаже вашей жены, – услышал Константин, как сквозь слой ваты. – Придется вам дождаться следователя. Вместе с ним поедете на опознание. Еще родственники есть?

– Ее родители, – чужим голосом отозвался Константин.

– Пусть тоже подъедут. Позвоните. И подготовьте их – зрелище не из приятных. А ты пиши, где паспорт взяла! – бросил он Аникиной.

Пока Ангелина Степановна с трудом выводила на листе каракули, капитан снова взялся за рацию:

– Сорок пятый? Дежурный по отделению. Ну что, нашли? Нету? Скотина!

– Товарищ капитан, а можно выйти покурить? – попросил Сорокин.

– Идите.

Костя вышел из отделения, остановился. Рядом как по мановению волшебной палочки возникли оба дюжих «ежика».

– Все в порядке? – спросил рыжий.

– Оказывается, документ не бабка нашла, а бородатый носильщик. Его отыскать не могут.

– Этот-то дружок ее? – хмыкнул светлый. – Какой деловой, прикинь?

И оба не спеша двинулись по вокзальной площади.

Минут через десять дверь отделения распахнулась сама собой, и в нее влетел Сучков, будто им выстрелили из катапульты. Он был красным, но не той благостной краснотой, какая играла на его довольном лице к концу дня. От его степенности не осталось и следа: форменная куртка сидела криво, окладистая борода напоминала мочало, а сам он тяжело дышал, как после быстрого бега.