Не все из тех, кто откликнулся на призыв, были драконьим семенем даже во втором или третьем поколении. В наездники вызывались домашние рыцари королевы, в том числе сир Стеффон Дарклин, лорд-командующий ее Королевской Гвардией, а также оруженосцы, рыбаки, поварята, латники, скоморохи и две служанки.
«Большой Сев» – так именует Манкен последовавшие за призывом принца победы и драмы (утверждая, что придумал это не Гриб, а сам Джакайерис). Другие предпочитают называть эти события «Красный Сев».
Самым нелепым из тех, кто вообразил себя наездником, был сам Гриб. В своих «Заметках» он распространяется о том, как пытался оседлать Среброкрылого, которого считали самым спокойным из драконов, оставшихся без хозяина. Это одна из самых забавных побасенок шута. Дело кончилось тем, что Грибу пришлось спасаться бегством; штаны у него на заду занялись, и вдобавок он едва не утонул, когда прыгнул в колодец, чтобы погасить пламя. История эта, вряд ли правдивая, вносит забавную нотку в хронику страшной эпопеи.
Драконы – не лошади. Они не очень-то расположены терпеть на себе всадников, а когда злятся или чувствуют угрозу – нападают. В «Подлинной истории» говорится, что во время Сева лишились жизни шестнадцать человек, а тех, кто обгорел или остался калекой, было втрое больше. Стеффон Дарклин сгорел заживо, укрощая Морское Чудо, лорда Гормена Масси постигла такая же участь с Вермитором. Серебряному Денису, объявлявшему себя сыном Мейегора Жестокого (что подтверждалось цветом его волос и глаз), оторвал руку Бараний Вор; пока сыновья Дениса пытались остановить кровь, прилетел Людоед, отогнал Вора и пожрал отца с сыновьями вместе.
И все же Морское Чудо, Среброкрылый и Вермитор привыкли к людям и терпели их присутствие. Уже объезженные, они снисходительнее отнеслись к новым всадникам. Вермитор, дракон Старого Короля, склонил выю перед здоровенным кузнецом Хью Молотом, а Среброкрылый, носивший некогда королеву Алисанну, допустил к себе латника, которого звали Ульфом Белым за цвет волос и Ульфом Бражником за беспробудное пьянство.
Морское же Чудо, на коем прежде летал Лейенор Веларион, укротил пятнадцатилетний Аддам из Корабела, о происхождении которого историки спорят и по сей день. Аддам и его брат Алин, годом младше, были сыновьями женщины по имени Марильда, пригожей юной дочери корабельщика. Впрочем, в доках ее отца девушку звали Мышкой, ибо была она «маленькой, юркой и вечно путалась под ногами». В 114 году, когда родился Аддам, Марильде было шестнадцать, а когда в 115-м на свет появился Алин, ей едва сравнялось восемнадцать. Такие же маленькие и быстрые, как мать, бастарды из Корабела унаследовали от отца серебристые волосы и лиловые глаза. Вскоре стало очевидно, что текущая в их жилах драконья кровь еще и основательно просолена морем: братья выросли в доках деда и оба начали выходить в море юнгами, когда им еще и восьми не исполнилось. Когда Аддаму сравнялось десять, а Алину – девять, их дед умер, и его корабельные верфи перешли к дочери. Марильда их продала, а на вырученные деньги купила торговый когг, назвала его «Мышь» и сама стала на нем капитаншей. Проявив немалую смелость и изворотливость в торговле, к 130 году Марильда из Корабела владела уже семью кораблями, и на одном из них всегда подвизались ее сыновья.