Лежа на кровати и раскинув руки в стороны, Эрмин потягивалась. Тошан встал рано, не потревожив ее сна. Обнаженная молодая женщина с грацией дикой кошки изогнулась на простынях. Момент пробуждения всегда доставлял ей радость. Из соседней комнаты в спальню проникал восхитительный запах кофе и горящего дерева. Она чувствовала себя отдохнувшей, готовой встретить день, который будет похож на все те чудесные дни, проведенные ею в доме свекрови с момента их приезда.
«Утром обязательно кофе и приятный разговор со свекровью, — думала Эрмин. — Потом, если погода хорошая, мы вместе прогуляемся по окрестностям. Потом начнем готовить еду. Когда все будет готово, придет Тошан. Он все время что-то чинит, забивает гвозди, пилит… После полудня мы с обожаемым супругом на часок ложимся поспать…»
Она обожала эти дневные часы, когда они с Тошаном возвращались на мягкую постель, обнаженные, пылкие, счастливые, жадные до удовольствий.
«Тала наверняка нас слышит, но она только улыбается. Похоже, индейцы не видят в плотской любви ничего плохого. Тошан не унаследовал от отца его сдержанности. Анри Дельбо считал поцелуи чем-то неприличным, как и многие в Валь-Жальбере. Мне больше нравятся индейские нравы. После дневного отдыха Тала учит меня языку индейцев монтанье, а я учу ее читать. Потом мы ужинаем и подолгу сидим у очага. Я пою для Талы и Тошана, а он курит сигарету. Потом мы идем спать, и я просыпаюсь одна, мне тепло и хорошо…»
Ее руки соскользнули с округлившихся грудей на ставший значительно более выпуклым животик. Она не ошиблась в гостинице в Перибонке: в ее лоне росло зачатое от Тошана дитя.
— Наше дитя! — сказала она вслух.
Когда она сказала об этом мужу, придя к нему в сарай, где стоял верстак с инструментами, он замер, перестав остругивать доску. Ей не составляло труда вспомнить его взволнованное лицо и горделивый блеск черных глаз.
«Он поднял меня над землей, он целовал меня и повторял, что обожает меня, что я его любимая женушка-ракушка, его певчая птичка!»
Эрмин упивалась этими утренними размышлениями. Она проголодалась, от знакомого аромата кофе текли слюнки, но она намеренно задерживалась в постели, чтобы вспомнить моменты своего повседневного счастья. Это состояние блаженства она познала в первое же утро, когда проснулась в хижине, услышав накануне вечером ужасный рассказ о смерти отца. Тала ее не обманула: Эрмин очнулась от глубокого сна, открытая исключительно для упоительного настоящего и обещающего счастье будущего.
«Нужно повторить то, что я уже выучила, — решила она, потершись щекой о подушку Тошана, хранящую запах его волос. — Тала будет довольна. Значит, так… Названия рек и озер, которые помогут мне запомнить другие слова. Шикутими — „там, где глубоко“. Часто в них упоминается вода… Кеногами — „длинное озеро“. А теперь мое любимое, самое сложное слово: Ашуапмушуан — „там, где подстерегают оленя“. Метабетшуан — „там, где река собирается с мыслями“. Мистассини — „большой утес“. Перибонка — „там, где реку обрамляет песок“. Сагеней — „откуда течет вода“. Тадуссак — „круглые холмы“. И, наконец, Уиатшуан — „там, где вихрем кружит вода“. Уиатшуан — моя река, мой водопад…»