«Королю Максимаусу Петропавловка нравилась еще тогда, когда он был Максимом Рацем. Он любил бродить по территории крепости и представлять себя императором Петром Первым, сгноившим тут своего сына. Вообще мощная крепость никогда не использовалась по назначению. Никто не нападал с Невы на град Петра, и поэтому сначала, пару веков, Петропавловку использовали как тюрьму, а теперь вовсю эксплуатировали как музейный комплекс. Здесь было множество музеев, но любимым местом Раца естественно был Музей пыток, этот памятник человеческой неполноценности. Какие еще животные с таким простосердечием могут похвастаться ненавистью и изощренным садизмом по отношению к представителям своего же вида? И они еще что-то говорят о крысах, эти жалкие людишки?

То, что в Петропавловских казематах в свое время томилось огромное количество людей, в том числе известных, очень нравилось Максимаусу. Он искренне надеялся в скором времени снова заполнить тюрьму Трубецкого бастиона и Алексеевский равелин новыми пленниками, в первую очередь учёными-биологами, ставящими жестокие опыты над крысами и другими беззащитными тварями. Став крысиным королём, Максимаус сразу наметил себе новую резиденцию в Петропавловке и долго выбирал, где ему жить со свитой: в подвалах величественного собора, в великокняжеской усыпальнице или в домике дирекции музея. Наконец он остановился на просторных подвалах монетного двора.

Там без труда размещалась скрытая от посторонних глаз его верная серая гвардия. Днем по Петропавловке бродили туристы, там смеялись дети, стреляли пушки и звонили колокола, а ночью крепость всецело принадлежала мегаломаньяку Максимаусу Первому Двухголовому и его народцу».

Улица на Петроградке, где во дворе-колодце расположен дом, на котором стоит трехэтажная башня семьи Щекотихиных-Потоцких, она же башня витчхантерского ордена Уробороса. Улице Бармалеева мы все должны быть благодарны за появление на свет разбойника Бармалея. Именно в таком порядке. Вот как об этом рассказывает А. Нилин со слов К. И. Чуковского:

«Много лет назад Корней Иванович гулял по Петроградской стороне с известным художником Мстиславом Добужинским. Они вышли на Бармалееву улицу.

– Кто был этот Бармалей, в честь которого целую улицу назвали? – удивился Добужинский.

– Я, – говорит Корней Иванович, – стал соображать. У какой-нибудь из императриц XVIII века мог быть лекарь или парфюмер, англичанин либо шотландец. Он мог носить фамилию Бромлей: там Бромлеи – не редкость. На этой маленькой улице у него мог стоять дом. Улицу могли назвать Бромлеевой, а потом, когда фамилия забылась, переделать и в Бармалееву: так лучше по-русски звучит…

Но художник не согласился с такой догадкой. Она показалась ему скучной.

– Неправда! – сказал он. – Я знаю, кто был Бармалей. Он был страшный разбойник. Вот как он выглядел.

И на листке своего этюдника М. Добужинский набросал свирепого злодея, бородатого и усатого.

Так на Бармалеевой улице родился на свет злобный Бармалей».

А теперь там живёт Вики Адамсон.