— А-а, — протянул саркастично. — Ну, раз слушаете, то, может, и отвечать начнете?

— Вы о чем? — я с трудом оторвала взгляд от его рта, который говорил то похожим, то совсем непохожим голосом, заставляя меня теряться в сомнениях.

— Вы меня простите, конечно, за неэтичный вопрос, Мария, но вам здоровье точно проверить не надо? Я спросил, вы сможете меня подвезти до их офиса — кажется, они созрели до подписания с нами договора, потому лучше сразу додавить.

Ему бы все давить… Глядите-ка, форменный доминат. На сессию не разведет только ленивая. Но я сейчас не на работе. В смысле, на работе, да не на той. Я встрепенулась, осознавая сказанное:

— Я? На своей тарантайке? Да как-то даже неудобно вас в такой машине везти.

— Я свою отдал сотруднику еще утром — там нужно было оборудование перевезти. А вы, смотрю, все равно без дела слоняетесь, так в чем же проблема? Ваша тарантайка не способна ездить?

— Способна, конечно.

Я уже развернулась к коридору, поняв, что не отделаюсь. Мог бы и такси вызвать. Хотя зачем ему такси, если есть целая я — специально принятая на работу с автомобилем, чтобы всегда на колесах. И на ходу начала беспокоиться совсем о другом — сегодня на офисной парковке стояла не всем известная развалюшка, а очень даже новенькая и блестящая Kia. Не самая дорогая модель, но и не самая дешевая. Я все-таки оформила кредит, не смогла удержаться. А сегодня после работы договорились встретиться с Ольгой в кафе, я не могла перед ней не похвастаться — точно так же, как она три месяца назад хвасталась передо мной. Я придумывала, как объясню такую обновку, когда Кирилл Алексеевич вдруг тронул меня за локоть, останавливая.

— Мария, предлагаю сразу кое-что обговорить.

Я замерла в безлюдном коридоре. Нахмурилась, заранее угадав дальнейший ход разговора. Начальник недоволен моим рвением — да, я исполняю все свои функции, но никогда сверх того. И еще иногда опаздываю в офис, потому что после особенно сложных ночей на второй работе просто не слышу звонок будильника: клиенты нередко хотят меня именно ночью. Заодно меня вряд ли можно заподозрить в чувстве коллективизма или лишнем энтузиазме. Но в целом, я же справляюсь! Хотя разговора об увольнении все-таки подсознательно давно опасалась — я не плохая сотрудница, но выгляжу таковой в сравнении с остальными, которые рвут и мечут за каждую похвалу начальства.

— Мария, — повторил он другим тоном и тише. Точно, очень похоже! Почти как «Ева», когда ту надо довести до мурашек. Еще бы немного хрипотцы в тоне… — Я просто скажу это, чтобы никакого недопонимания не осталось. Вы очень красивая девушка, врать не собираюсь. И любой мужчина на моем месте был бы только счастлив. Но я категорически против служебных романов.

— О чем вы, Кирилл Алексеевич? — у меня брови подскочили.

— О вашем очевидном внимании ко мне, конечно, — он глаз не отвел, показывая тем самым, что вовсе не смущается этого разговора.

— О чем?! — я решила, что мне послышалось.

— Вы смотрите на мои губы так, словно едва держитесь, — объяснил он предельно ясно, чтобы вообще сомнений не осталось. — Я обычно игнорирую такие взгляды, но сегодня это уже не только я заметил, не хочу никаких сплетен среди сотрудников.