Он вытерся, оделся, открыл дверь, и в этот момент что-то мелькнуло справа. Трофим заметил опасное движение, но среагировать не успел. Тяжелый кулак со страшной силой въехал в висок, и почва ушла из-под ног. Падая, пропустил не менее мощный удар, который и отправил его в глубокий нокаут…

Очнулся в гостиной на полу, связанный по рукам и ногам. Голова раскалывалась от боли, перед глазами все плыло, но все-таки он смог сфокусироваться на верзиле, сидевшем в кресле с вытянутыми ногами. В одной руке у него тарелка, в другой – вилка, во рту яичница с ветчиной, на журнальном столике бутылка пива.

Трофим рывком провернулся вокруг своей оси, выкрутился из-под ног этого урода. Руки были связаны за спиной, и это очень мешало двигаться.

– Очнулся? – с набитым ртом спросил верзила.

Лоб у него высокий, но узкий, надбровья в форме шишек, нос широкий, как будто вдавленный внутрь, подбородок прямоугольный как малая саперная лопата. Не человек, а образина какая-то.

– Ты кто такой?

– Гога я.

– А Марьяна где?

Амбал проглотил кусок, отхлебнул из бутылки, срыгнул и широко зевнул. Только тогда кивком головы показал на спальню:

– Там!

– С кем она?

– С мужем.

– С каким мужем?

– Муж у нее один. И любовник один. А ты третий лишний, гы-гы!

– Развяжи меня! – в бессильной злобе потребовал Трофим.

– Ага, счас! – оскалился верзила.

Как чувствовал Трофим, что попадет в западню. Не зря, оказывается, Марьяна заманивала его сюда. И заманила. Наплела ему с три короба, а он, дурак, и уши развесил. Дурак он, лох и чепушила!..

Только вот непонятно, зачем она заманила Трофима, если знала, что он гол как сокол? Может, его сейчас усыпят, увезут куда-нибудь в подпольную клинику и разберут на запчасти? Тайная пересадка органов сейчас на подъеме…

– Слышь, Гога, так нельзя! За меня спросят! Больно будет, – предупредил Трофим.

– Кто спросит? – равнодушно поинтересовался верзила.

– Есть люди! Очень серьезные люди!

Трофим не стал говорить про Салтана и тем более Нестора. Может, это провокация какая-то, очередная проверка на прочность.

Фактически Трофим выдержал уже две проверки – спросил с Чаянова и за него же ответил. Вроде бы все хорошо, но Нестор не захотел встретиться с ним, выказывая этим несерьезность своего к нему отношения. Может, он ждет новых доказательств, поэтому и отправил сюда своих головорезов?

– Очень серьезные люди спросят за меня, – хохотнул Гога. – А за тебя спросят козлы!

– Ты кого представляешь?

– Ух ты! Кого я представляю?! Сейчас пасть порву, и узнаешь!

Верзила поставил тарелку на стол, бросил на нее вилку, неторопливо поднялся, вытянулся во весь свой гренадерский рост, зевнул и вдруг ударил Трофима ногой в живот.

Гога не смог пробить пресс, но Трофим все равно скривился от боли. И даже рот приоткрыл, но именно это и нужно было Гоге. Сначала он просунул между зубов пальцы одной руки, затем – другой, и стал растягивать челюсти. Похоже, собирался порвать пасть в буквальном смысле. А руки у него быстрые, ловкие и неимоверно сильные.

– Развлекаешься? – спокойно спросил чей-то незнакомый мужской голос.

Гога отпустил Трофима и повернулся на голос: