– Нет, – замотала головой Косарь, – Равиль вручал девушке билет на поезд, допустим в Екатеринбург, и говорил: «Вот тебе проездной документ и пара тысяч рублей. Срочно покидай Москву и не возвращайся раньше чем через три года, иначе Сомари – Вильсон вернется. Задержишься в столице – умрешь через неделю».

– И они слушались?

– Конечно, он же их вылечил, – грустно ответила Нина. – Еще раз напоминаю о контингенте, который служил «добрыми ангелами»: все без высшего образования, продавщицы, стриптизерки, не слишком востребованные парикмахерши, всякие коробейницы, без семьи, без детей. Они и в чужом городе легко приживутся. Это был безошибочный расчет.

– Но Аня! Та самая, которая вернулась умирать к маме!

– Я ведь объяснила: Анна порвала с матерью и на вопросы стоматолога ответила: у меня никого нет. Рано или поздно любой преступник прокалывается, – философски заметила Косарь.

– Но Аня умерла!

– Да, – кивнула Нина, – только Сомари – Вильсон здесь ни при чем. Иногда среди «добрых ангелов» встречались особо внушаемые экземпляры. Помнишь ту девочку, которая прыгнула из окна? Она поверила «врачу» и решила, что не стоит дальше жить. Аня была мизантропкой, она хоть и попыталась лечиться, но в глубине души ни на минуту не сомневалась, что скоро умрет. И на самом деле скончалась. Опытные врачи подтвердят: если человек сдался, сложил лапки и решил, что его болезнь неизлечима, то смерть не заставит себя ждать, заберет абсолютно здорового человека. Понимаешь, мы способны сами себя в могилу загнать! Аню зомбировали, она оказалась чрезмерно впечатлительной, да еще разгульная жизнь ослабила ее здоровье.

– Но все равно получается, что и самоубийцу, и Аню лишили жизни подручные Анюты Павловны! – подскочила я.

– Верно, – согласилась Нина. – но психологию к делу не пришьешь. Нужны улики.

– Значит, историю с Беатрисой Мальчик заварила Анюта Павловна? – спросила я.

– Ну да, – кивнула Нина.

– Роль Павла Львовича исполнял Олег? Его непутевый сын?

– Нет, – усмехнулась Косарь, – нанятый актер, хорошо загримированный. Он, кстати, ничего толком не знал, думал, что участвует в невинном розыгрыше.

– Но если кто-то захотел, чтобы Беатрису Мальчик приняли за любовницу Краминова, то почему так топорно действовали?

– Ты о чем? – подняла брови Нина.

– Допустим, о покупке свитера.

Нина искоса посмотрела на меня.

– Это была совершенно особая для Анюты Павловны ситуация. Последнее дело. После него она собиралась прекратить работу с «добрыми ангелами». А когда придаешь делу слишком большое значение, непременно совершишь ошибку. Это как с чашкой: если хочешь донести полный до краев сосуд, не расплескав ни капли, рука непременно задрожит и вода выльется. Идея со свитером показалась Анюте Павловне восхитительной. Помнишь, продавщица из «Поля» сказала тебе, что свитер, который схватила Беатриса, был зарезервирован для покупателя?

– Да, – кивнула я.

– Его заранее отложила Анюта Павловна, – сказала Косарь, – и Мальчик были даны Равилем исчерпывающие инструкции: «Свитера в продаже не будет, но он лежит на полке. Делай что хочешь, но получи его и помни: это твой путь к здоровью!» Анюта Павловна считала себя самой хитроумной, она не предполагала, что кто-либо способен понять историю с пуловером. Павел Львович очень полюбил белый свитер и часто его надевал, Краминова должны были быстро вычислить по одежде. Кстати, ты ведь могла спросить у продавщицы, кто же «забронировал» свитер. Но такой вопрос не пришел тебе в голову, и вначале ты попалась на удочку. Не заметила, что родинка у «Краминова» не на месте и уши у артиста другой формы. Да, Анюта Павловна допустила просчет. Но сначала-то все шло замечательно! Павла ухитрились запереть на чердаке у клиента, чтобы ты могла пойти за подставной парочкой. А актер стал целоваться с «добрым ангелом» Беатрисой на глазах у детектива Евлампии Романовой. Ты должна была представить Светлане стопроцентные доказательства измены.