При таких расценках имело смысл волочь живой товар через степь, не слишком беспокоясь о его сохранности – даже если половина перемрёт по пути – дело окупится.

Дани и набеги опустошали Русь в самом буквальном смысле слова. Кто не погибал, не попадал в плен – тот бежал на Север, подальше от ордынской напасти. За XIII столетие многострадальные земли Северо-Восточной Руси лишились 75% населённых пунктов.

Это – беспристрастная археологическая статистика. Не «эмоции», за которые пытаются выдать единодушные сведения восточных, западных и русских источников о разорении, которое оставляли позади себя степные орды, наши татаролюбы-азиопцы, выученики фантазёра Гумилёва. Сухая археологическая статистика.

И вот в этих условиях церковь, которую не трогали в набегах, которую освобождали от даней, «благоденствовала».

Читатель, если у вас есть слова – завидую вашему хладнокровию и словарному запасу. Потому что мне хочется кричать. Кричать не слишком парламентские выражения в каждую бороду, бубнящую о матушке-православной-церкви, которая-де была «хранительницей» русского народа в дни монгольского ига, его «заступницей» и даже – нет, просто нет слов! – вдохновительницей сопротивления ордынцам!

При Батые благоволение завоевателей к церковникам носило, скажем так, недокументированный характер. Их просто не трогали в разоряемых городах, их просто не включали в переписи для обложения данью.

Впоследствии ханы исправно снабжали митрополитов русской церкви охранными грамотами -ярлыками. Менгу-Темир дал ярлык Кириллу, хан Узбек – Петру, Джанибек – Шеогносту, Бердибек – Алексию, Тулунбек – Михаилу.

Суть этих документов хорошо передаёт автор дореволюционного журнала «Звонарь»: «Ярлыками утверждались следующие льготы для духовенства:

во-первых, русская вера ограждалась от всяких хулений и оскорблений со стороны кого бы то ни было, строго запрещалось хищение и повреждение принадлежностей верхнего богослужения;

во-вторых, духовенство освобождалось от даней, всяких пошлин и всяких повинностей;

в-третьих, все церковные недвижимые имения признавались неприкосновенными, и церковные слуги, т.е. рабы и холопы, объявлялись свободными от каких бы то ни было общественных работ» (1907, № 8, с. 43).

Причины такой благосклонности ханы отражали в са мих текстах ярлыков.

В самом первом дошедшем до нас ярлыке, данном в 1267 году ханом Менгу-Темиром, сказано: посланцы хана и сборщики дани «ать не замают их (служителей церкви. – Л.П.) да правым сердцем богови за нас и за племя наше моляться и благословляють нас… сию грамоту видящее и слышащее от попов и от чернецов ни дани, ни иного чего ни хотят, не возмут баскаки, князи, писцы, таможницы; а возмут, и они повеликой Ясе извинятся (будут обвинены. – Л.П.) и умрут».

Спустя почти сто лет, в 1347 году, ханша Тайдулла писала в ярлыке Алексию: «Не надобе им мзды, никакая пошлины не емлют у них ничего, занеже о нас молитву творят». Перед тем она же писала в грамоте митрополиту Феогносту: «Из давних, из добрых времен и доселе, что молятся богомольцы и весь поповский чин, и те никаких не ведают пошлин, самому богу молятся за племя наше в род и род и молитву воздают».