— Только никому не говорите, миледи Элизабет. Дело в том, что королева оскорбила короля — она спорила с ним о религии. Я там была и все слышала. Она сказала ему, в чем его долг…

Элизабет удивленно подняла брови, не в силах представить, чтобы кто-то осмелился поучать ее отца религии и тем более остаться после этого невредимым.

— Да, это было глупо, — сказала Джейн, заметив выражение лица двоюродной сестры. — Но она, похоже, слишком увлеклась. Епископ Гардинер тоже все слышал. Он пожаловался на нее королю, а потом пришли солдаты и обыскали ее покои.

— Что они искали? — спросила Элизабет.

— Книги, — в страхе прошептала Джейн. — Запрещенные книги.

— О нет! Наверняка они ничего не нашли! — в ужасе воскликнула Элизабет.

Не может быть, чтобы кто-то подозревал милую королеву Екатерину в ереси… Последствия могли стать кошмарными. У девочки все поплыло перед глазами.

— Они ничего не нашли. — Джейн глубоко вздохнула. — Думаю, у нее все-таки были какие-то книги, но она от них избавилась, когда Анну Эскью заключили в Тауэр. Анну Эскью пытали, стремясь разговорить. Моя мама рассказывала, что они домогались от нее имени королевы.

— Они?

— Лорд-канцлер Райотсли и сэр Ричард Рич.

Элизабет знала обоих — они принадлежали к партии католиков, как и епископ Гардинер. И она слышала, что лорд-канцлер сам повернул колесо дыбы после того, как палач сказал «хватит».

— Но она не выдала королеву, — продолжила Джейн.

— А было за что выдавать? — резко спросила Элизабет.

Джейн едва заметно кивнула.

— По-моему, да, — прошептала она. — Обещайте, что никому не скажете, но мне кажется, что королева — тайный протестант!

Элизабет почти не удивилась. Екатерина, обычно весьма осмотрительная, порой выдавала себя то словом, то намеком.

— Против нее ничего не смогли доказать, — продолжала Джейн, — но все-таки убедили короля подписать ордер на ее арест.

Элизабет потрясенно взглянула на Джейн. Они пытались низложить королеву! Девочка даже предположить не могла, что окажется опасно близка к тому, чтобы лишиться очередной мачехи самым кошмарным образом — ересь наказывалась сожжением на костре.

Джейн внезапно оживилась.

— Но потом один из советников короля потерял ордер на арест в коридоре, а я его нашла! — торжествующе заявила она.

— Ты его нашла?

— Да. Повезло, правда? Я не знала, что с ним делать, и отнесла королеве.

— И что случилось? — нетерпеливо спросила Элизабет.

Джейн содрогнулась:

— Она начала плакать и кричать! Мы все были в ужасе — она не могла остановиться! Ее было слышно во всем дворце. Король тоже услышал, пришел и спросил, в чем дело.

— Что он сказал? — прервала ее Элизабет.

— Королева заявила: она боялась, что разгневала его, ибо спорила с ним. Она объяснила, что просто хотела отвлечь его от боли в ноге и надеялась на его благоразумие. А он ответил: «В самом деле, милая? Тогда мы снова добрые друзья».

Элизабет переживала случившееся вместе с двоюродной сестрой, воображая охвативший Екатерину ужас, а потом облегчение, когда они с королем счастливо воссоединились.

— На следующий день, — продолжала Джейн, — королева почувствовала себя намного лучше, и король пригласил нас всех посидеть с ним в саду. Мы веселились, будто ничего не случилось, а потом неожиданно появился лорд-канцлер со множеством солдат. Мы подумали, что королеву все-таки собираются арестовать, и я очень испугалась. Но король встал и накричал на лорд-канцлера, назвав его тварью и дураком. Канцлер убежал, а солдаты бросились за ним. В конце концов мы все рассмеялись, но на самом деле нам было не очень смешно.