— Они не посмеют, — заявил Сесил, — пока вам покровительствует король Филипп. У него нет никакого желания видеть на троне королеву Шотландии — Испанию это никак не устраивает. Так что успокойтесь и ничего не бойтесь.

— Кортни был легкомыслен и не имел веса, — вспомнила Элизабет, пытаясь преодолеть удушье, порожденное страхом. — Не стану притворяться, будто не рада его смерти, да простит меня Господь. Я устала оттого, что мое имя постоянно связывают с ним. Бог снова явил нам свою справедливость.

В следующем месяце Божья справедливость свершилась вторично: Мария смилостивилась и освободила Кэт из тюрьмы. И снова Элизабет встретила преданную служанку с распростертыми объятиями, вновь они плакали друг у дружки на груди, горько сожалея о напрасных месяцах разлуки и тревог.

Дела изменились к лучшему, гроза в очередной раз прошла стороной. Королева заключила, что Элизабет более не нуждается в надзоре, что стало очевидно, когда сэр Томас Поуп объявил о своем отъезде.

— Мне грустно терять столь доброго друга, — искренне молвила Элизабет.

— И мне, сударыня, не хочется уезжать. Это было прекрасное время, — ответил он с низким поклоном.

Затем, оседлав коня, сэр Томас отбыл, держа курс на Лондон.

Глядя ему вслед, Элизабет задумалась, действительно ли она наконец свободна от интриг и опасностей последних нелегких лет. Ей почему-то не очень верилось в это.

— Королева призывает меня в Лондон, — сообщила она Кэт в ноябре. — Придется ехать, она хочет обсудить со мной нечто важное.

— Интересно — что? — Кэт полнилась подозрениями.

— Возможно, престолонаследие, — предположила Элизабет. — Король далеко, здоровье у нее неважное, и на свое потомство она уже не надеется.

— Будем молиться, что она наконец одумалась! — пылко молвила Кэт. — Вы более чем заслуживаете стать ее наследницей. А я позабочусь, чтобы вы достойно выглядели при дворе.

Вскоре кровать была завалена роскошными тканями и богатыми платьями, а Элизабет перебирала украшения, откладывая лучшие.

— Я позову моих арендаторов, — объявила она. — Пусть меня сопровождают две сотни джентльменов, все в новых бархатных костюмах.

Одетая по-королевски в темно-зеленый бархат с опушкой из беличьего меха, подчеркивавшей огненно-рыжий цвет ее волос, она ехала по Лондону, раскланиваясь перед восторженными толпами. В Уайтхолле ее любезно приняла королева — подняла, расцеловала и отвела в свои личные покои, где ждали сласти и вермут.

Элизабет была потрясена видом преждевременно постаревшей Марии и тоской в ее взгляде. Должно быть, ее изнурили государственные заботы и бесконечные интриги, однако Элизабет не сомневалась, что главная причина заключалась в долгом отсутствии короля. Мария увядала уже пятнадцать месяцев, и этому не было видно конца.

Сразу после обмена любезностями королева перешла к делу.

— Его величество нашел тебе мужа, — объявила она.

Элизабет воззрилась на нее в шоке.

— В свете недавних заговоров — в которых, как нам известно, твоей вины нет — мы с королем считаем, что тебе будет лучше выйти замуж за надежного принца-католика, преданного как Англии, так и Испании. Герцог Савойский именно таков.