Сделав соответствующие пометки на карте города, мы поехали дальше. К вечеру надо все закончить, чтобы прибывшие ночью части знали куда и каким путем им выдвигаться на исходную. Времени у нас было не так уж и много…
Германский разведывательный дирижабль L-30 совершал свой обычный полет над акваторией Финского залива. Шесть ДВС фирмы «Maybach», каждый по 250 лошадиных сил, тянули вперед жесткую 198-ми метровую сигару с черными тевтонскими крестами на боках. Пройдя над якорными стоянками Гельсингфорса, фрегаттен-капитан Ганс Венд убедился, что в главной военно-морской базе русского Балтийского флота все спокойно. Русские линкоры и крейсера не разводят пары, и не собираются сниматься с якорей. Презрительно усмехнувшись фрегаттен-капитан приказал передать результаты разведки на базу. Радиостанция, произведенная компанией «Telefunken», и состоящая из трех частей 120 метровая антенна обеспечивали связь на дальности 1500 км. Как ни странно, но Либава молчала. Не добившись ответа от своей базы, фрегаттен-капитан приказал выйти на связь с Главным морским штабом.
Сообщение, полученное из Вильгельмсхафена в ответ на радиограмму о ситуации в Гельсингфорсе, повергло фрегаттен-капитана в ужас.
— База в Либаве полностью уничтожена аэропланами противника. Немедленно возвращайтесь в Путциг, а если хватит запасов топлива, то и прямо в Вильгельмсхафен. Смертельная опасность в центральной части Балтики, прокладывайте маршрут избегая района к западу от Моонзундских островов.
На вопрос командира нет ли тут какой ошибки в расшифровке, радист побледнел и пожал плечами, — Герр, фрегаттен-капитан я два раза все перепроверил. Да и база в Либаве не отвечает уже больше трех часов…
— Хорошо, обер-маат, — кивнул командир L-30, — с этим мы разберемся, когда прибудем в Вильгельмсгафен. Но на всякий случай проложим курс через Либаву, посмотрим, что и как там уничтожено.
Ганс Венд не знал, что в рамках операции «по принуждению Германии к миру» по базе разведывательных дирижаблей в окрестностях Либавы был нанесен бомбовый удар. Три истребителя-бомбардировщика Су-33 в один заход равномерно засеяли летное поле и ангары мелкими осколочными бомбами из разовых бомбовых кассет РБК-250. И с ужасом и недоумением взирали на картину рукотворного апокалипсиса те из немногих немецких пилотов цеппелинов и техников, кто не был убит еще в первые секунды налета, не сгорел заживо, когда взорвались склады ГСМ и газгольдеры, кого не погребло под пылающими руинами казарм, штаба и ангаров. Сдетонировавшие бомбы, в том числе и с химической начинкой, добавляли к дымам пожарища непередаваемое амбре сгоревшего тротила, хлорциана и иприта. Всего три похожих на наконечник копья, стремительных как молния, аэроплана с красными звездами на крыльях поставили точку в существовании базы. Видимые отсюда дымы, сплошной пеленой поднимающиеся над Либавой, говорили понимающим людям о том, что и там эти «пришельцы из ада» не оставили камня на камне.