— ВСТАВАЙТЕ ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ!!!

Конь Белый, конь Рыжий, и конь Бледный громогласно заржали.

Торорох, на котором немного смущенно восседал Голод, посмотрел на них и тоже сказал:

— И-го-го.

Смерть, Война и Чума, лишь покачали головами. Они были в курсе небольшой проблемы Голода.

— Режь! Скорее, режь! — прошептала девочка старухе.

Та кивнула и быстро-быстро заработала ножницами.

Меч прошел сквозь Лилит, не причинив ей абсолютно никакого вреда. Внезапно выросшие когти на изящной ручке Архидьяволицы тоже, даже не оцарапали ангела. Они будто находились в разных измерениях, могли только видеть друг дуга и ругаться.

Риммон потянулся, зевнул, расправил черные пернатые крылья и оскалился.

— Наааадо же… Знакомые все лица!!!

— Изыди! — Силавиим, кто же еще.

— Пади ниц, демон! — Лилит, безуспешно пытавшаяся укусить ангела, на мгновение обернулась к Риммону. — И помоги мне!

— Не держи… — сказала старуха.

— Прости… — женщина.

— Мы не… — девочка.

И духи Времен исчезли. Вероятно, стали функцией.

Риммон прислушался к себе… Осмотрелся. Расхохотался.

И движением век остановил прекрасное мгновенье.

На него смотрели сотни глаз. Тысячи. А то и миллионы. Силавиим, Лилит, Смерть, Голод, Чума, Война, миньоны… Сквозь прорехи реальности за картиной наблюдали асы, дейвы, асуры, духи, олимпийцы и многие-многие другие.

Но самых нужных, самых дорогих Риммону четырех глаз среди них не было.

Риммон, не спеша подошел к Озеру Несбывшегося. Заглянул в него.

Лежащий на дне Тсекутси, не просыпаясь пережёвывал то, что осталось от Локи.

Риммону было чихать на этого аса, они никогда особо не дружили, да и пересекались всего пару-тройку раз. Но демон все равно поежился.

— Жертва принята? — спросил он.

Тсекутси ничего не ответил, но сглотнул, и перевернулся на другой бок.

— Верни мне брата.

Тсекутси толи дернулся во сне, толи кивнул. Сквозь толщу воды не разберешь… А это что? Неужели… Рядом с огромной тушей непонятно кого, мирным сном посапывает человеческая девочка. Олеся… ОЛЕСЯЯЯ!!! Хотел закричать Риммон. Но не закричал. Ей тяжело. Ей нужно поспать. Она сама, сама его найдет. Когда придет время.

Риммон обернулся. Позади него стоял Электрум.

— Братишка… — и демон, не замечая уколов гальванизованных шипов заключил двухголового змея в объятья.

— Братишка? — Змей казалось был в растерянности.

— Мы знакомы? — спросила правая голова.

— Вы кто? — спросила левая.

— Эй, эй… Ты меня так не пугай.

— Хорошо, не буду. А как надо пугать?

— Никак не надо… Слушай, ты что… Вы что? Совсем ничего не помнишь? Не помните?

Головы переглянулись. И помотали собой.

— Вот те на… Шуршуля… Иза… Вы… Вы… Я — Риммон. Ваш брат! Мы лучшие друзья, и… и… И кроме вас, у меня никого нет!!! Очнитесь!

— Брат…

— Риммон…

— Брат. Брат!!!

— Да! Я вспомнила! Риммон! Истинный демон!

— Да, и я, я тоже! Брат!!!

— Ну, наконец-то, слава Богу…