— Ну… Скорее, тогда мать. Но я, потом тоже его породил.

— Сложно как у вас все устроено.

— Ага… Пошли, по пути расскажу. Только… Только, нужно слезы пособирать.

— Слезы пособирать???

— Ага. Вон валяются, блестят. Мы же плакали. Они очень-очень ценные. Скорее всего. Ну, по крайней мере красивые, можно за брюлики выдать и втюхать лоху, если что.

Они попытались встать и пойти, но каждый пытался отдельно, поэтому ничего не получилось.

— Ой… Слушай, давай я идти буду, а? Мне привычней. А ты пока в теле освойся.

— Хорошо. Интересно, а можно меня как-нибудь из змеиного тела выковырнуть? Я снова хочу женщиной стать, а не змеюкой. Пусть и гальванизованной.

— Я не змеюка. Я Змей. Ноги видишь? Крылья видишь?

— Ноги, крылья… Главное — хвост.

— А, что хвост? Хвост, как хвост, очень даже змейский. Эй, ты зачем нас остановила…

— Ипать… а я вот подумала тут… а как вы… мы… змеи. Размножаемся?

— Не знаю. Я еще не разу не размножался.

— Давай посмотрим?

— На что посмотрим? На размножение змей?

— Тьфу, да что я порнухи не смотрела? На орган размножения твой посмотрим, до жути интересно!

— Давай, я его и сам еще никогда не видел.

Посмотрели.

— Ипать. Их ДВА!

— Два. Наверное, один твой.

— Нет, вряд ли, у меня точно не было, я бы знала.

— Хм… Но два же, это лучше, чем один?

— Кто бы спорил. Ровно в два раза.

Пошли дальше.

— Слушай, а зачем тебе в Ад? Я так понял там плохо.

— Еще хуже будет, когда поймают. Знаешь, что с беглыми демонами делают? Брр…

— Ну ты же не сбежала. Тебя, можно сказать, украли.

— А кого ипет?

— А если вернешься — простят?

— Навряд ли.

— Ну, и зачем тогда?

— Хм… а вдруг?

— Насколько я понял то, что мне брат говорил, сюда так просто из Ада не попасть. И отсюда выдачи нету.

— Пока что, да. Но…

— Но ведь мы и живем пока-что. То есть сейчас. А то, что там будет, когда-то потом, пусть заботит того, кто будет жить потом.

— Так я и буду.

— Нет. Не ты. Будет жить та, кем ты станешь. Ну, вот к примеру… Беери — это суккуб Иззабибель? Нет? А суккуб, это Змей галь-ва-низо-ван-ный?

Тварюшке очень нравилось это слово, он вставлял его при каждом удобном случае. И вообще, ему очень нравилось быть галь-ва-низо-ван-ным. Гораздо более стильно и круче быть галь-ва-низо-ван-ным, чем просто, тупо золотым. Галь-во-низо-ван-ная чешуя супермегаклассно блестит в лунном свете! Куда там не-галь-ва-низо-ван-ной!!! И именно, гальванизованным, а не гальванизированным. Гальванизированный, это такой… мм… военизированный… пованивающий. Ага, гальюном.

— Ну, нет конечно…

— Вот.

— Что, вот?

— Вот и я об этом. Значит я прав. Чего париться о том, что может быть, когда-нибудь, произойдет вообще не понятно с кем. А может и вообще ни с кем не произойдет. Лучше думай о себе.

— Так я о себе и думаю.

— Так, еще раз. Ты — это… тихо… тсс…

— Что?

— Тсс… еда…

— Где?

— Да не крутись, всю еду распугаешь… Щас я нападу, помогай давай…

— Как?

— Как??? Кусайся, вот как. Я привык что у меня два рта. Одной держу, второй кусаю. Так у ж и быть, буду держать… Все, в атаку.