Заодно, по-прежнему не покидая обеденного зала, где в этот час Карл и его спутники оказались единственными посетителями, купили они и седла с верховой упряжью. А потому и не спешили. Куда торопиться? Ведь там, где два часа идти, всего лишь час ехать. И это, если не галопом, а рысью. Но с такими скакунами, каких они купили, можно было и быстрее обернуться.

– А ты, и в самом деле, проголодался, – улыбнулась Дебора. – С чего бы это, Карл? То ты днями не ешь, а то вдруг такой аппетит?

И хотя сейчас Карл к ней не обернулся, занятый овечьим сыром и курагой, он был почти уверен, что взгляд Деборы скользнул в сторону Августа. Однако новоиспеченный граф Ругер даже сыра не попробовал, а только дымил своей изогнутой трубкой да потягивал вино. Оно и понятно. Это ведь не Август два дня мотался без еды и крова над головой. Он эти дни провел в Цейре, стараясь не попасть на глаза тем, кто видел его в памятную ночь в императорском дворце, большую часть времени валялся в постели, выбираясь из гостиницы только в сумерки. Ну а где постель, там и обеды, завтраки и ужины, подаваемые прямо в комнату и, по сути, слившиеся для капитана в одну, с перерывами на сон, трапезу.

«Ну-ну, – улыбнулся и Карл. – Смотри, милая, может быть что-нибудь и увидишь».

– А вот и гонец, – неожиданно сказала Виктория, и сейчас же, как будто только дожидались ее разрешения, в селе забил набатный колокол, тот, что на деревянной башне посередине главной площади.

– Что случилось, любезный? – громко спросил Конрад, обращаясь к замершему от неожиданности хозяину корчмы.

– Не могу знать, ваша светлость, – откликнулся, «оживая», худой и сутулый корчмарь, стремительно теряя последние краски на и без того бледном лице. – Но только, когда колокол бьет, жди беды. Это уж завсегда так… Я мигом!

И опрометью припустил во двор, где моментально ухватил за ухо одного из мальчишек, глазевших на торжище, развернувшееся по другую сторону тракта, и послал в село за новостями. Однако ждать возвращения «гонца» не пришлось. От ворот Перевоза к постоялому двору уже бежали взбудораженные, если не сказать большего, женщины, суматошно размахивая на ходу руками.

– Война? – равнодушным голосом спросила Валерия.

– Не думаю, – покачал головой Конрад. – Но здесь действительно пахнет смертью.

– Кто-то умер, – пожав плечами, напомнила Виктория. В ее голосе Карл услышал нотку одобрения в адрес одного-единственного человека из сидящих за столом.

«Она Видящая, – пожал он мысленно плечами. – Но что сделано, не придется делать вновь».

– Кажется, кого-то наконец оставила удача[29], – сказал он вслух.

– Людвиг? – Голос Деборы снова стал низким и хриплым. – Ты думаешь…

«Ну, это ведь не та тайна, которую я поклялся хранить вечно…»

– Полагаю, что трон Гароссы теперь свободен, – сказал Карл ровным голосом и, взяв со стола свою кружку, запил соленый лосский сыр сладким вином.

Судьба привела его на Облачный Клык в середине ночи. Почему так? Никакой логики или поддающегося пониманию принципа, объясняющего, почему уйдя из Цейра в предрассветный час, он пришел в Гароссу через час после полуночи, Карл так и не обнаружил. Оставалось принять чудо таким, какое оно есть. На то ведь и магия, что причины и следствия в ее присутствии перестают быть самими собой. «