В то время ФБР вряд ли бы обратило внимание на организованную проституцию. Интернет еще не связал извращенцев со всего света, чтобы они творили свои мерзости сообща. То была эпоха серийных убийц. Вот кем они хотели видеть Джека — маньяком-одиночкой.

За все сорок минут поездки никто не проронил ни слова. Мы лишь слушали команды навигатора, компьютерный голос заполнял салон машины, поскольку сами мы ничего не говорили. Периодически маршрут пересчитывался, и мне пришло в голову, что мы похожи на этот прибор — так же пытаемся приспособиться к новой реальности. Мы приближались к тому месту, где раньше думали, что погибнем, где хотели убить друг друга. Мы не знали, какие чувства пробудятся в нас там, но уж точно не приятные.

Съезд я узнала по фотографиям из газет. Трейси остановилась на трассе, показывая поворот. На лобовом стекле появились брызги дождя, и она включила дворники. И вот мы погрузились в тишину. Навигатор напомнил, что пункт нашего назначения находится справа.

—  Мы готовы? — наконец спросила Трейси.

—  Нет, не готовы, — отозвалась с заднего сиденья Кристин. — Но давайте покончим с этим раз и навсегда.

Я взглянула на Кристин. Она перестала двигать руками, на лице вновь отразилась решимость. Я кивнула Трейси, и та повернула на съезд. Дорога извивалась вокруг невысокой горы, ведя сквозь густой лес. Я взглянула на деревья, вспоминая то время, которое провела среди них после своего побега: чуть живая из-за обезвоживания, потерявшая ориентацию, одинокая. Более одинокая, чем когда-либо в жизни. Тогда была такая же погода, помню даже, как ловила ртом дождевые капли.

Когда мы подъехали ближе, я стала замечать кое-где на земле или в ветвях обрывки желтой полицейской ленты. Было сложно понять, что это такое, не зная наверняка. Наконец мы завернули за угол, и перед нами вырос дом. Большой темно-зеленый коттедж под треугольной крышей сливался с лесом, рядом находился бордово-красный амбар. Амбар, подумала я. Тот самый амбар! Я задрожала, когда машина остановилась перед ним.

Трейси посмотрела на меня. Волновалась ли она за меня или же сама потерялась в мучительных воспоминаниях? Трудно сказать.

На лице Адель застыло изумление. Я не знала, приезжала ли она когда-нибудь сюда, может, это место было и для нее неким тайным убежищем. По крайней мере, Адель выражала искреннее удивление — это была естественная реакция на здешние события.

Я перевела взгляд на Кристин. Она была спокойна и сдержанна, ее руки застыли.

Мы почти одновременно выбрались из машины, синхронно хлопнув дверьми. Затем замерли, в немом ужасе глядя на этот дом. Эмоции зашкаливали. Здание казалось чуть ли не живым, зловещим и страшным. Оно будто следило за нами, как оставшаяся здесь тень Джека.

Но вот я сделала глубокий вдох и направилась к дому, избегая глядеть на амбар. От мысли, что мы собиралась вломиться в то здание, откуда так долго желали сбежать, разбирал невольный смех. Мы снова здесь, перепуганные до ужаса.

Я подошла довольно близко и заглянула в окно рядом с дверью. Внутри было чисто, все прибрано. Мелькнула мысль: какому счастливчику досталась работа по восстановлению дома после обыска?