Все шло как положено до самого конца, пока не осталось ничего, кроме нескольких пакетов для мусора и одной капельки крови Дончевича на стеклышке, которое отправится в мою шкатулку из розового дерева.
И, как всегда, мне стало очень хорошо.
Глава 15
На следующее утро кое-что прояснилось.
На работу я пошел усталый, но довольный тем, как хорошо вчера потрудился. Только устроился с чашкой кофе за столом, приготовившись одолеть гору бумажек, как в дверь просунулась голова Винса Мацуоки.
— Декстер?
— Собственной персоной, — отозвался я с подобающей скромностью.
— Слыхал? — спросил он с противной ухмылочкой.
— Чего только не услышишь, Винс, — вздохнул я. — Вот ты что имеешь в виду?
— Протокол вскрытия, — сказал он и выжидательно воззрился на меня, ничего не добавив, что меня порядком взбесило.
— Ладно, Винс. О каком-таком протоколе вскрытия я не слыхал, который перевернет всю мою жизнь?
Он нахмурился:
— Чего?
— Нет, — сдался я, — не слыхал. Расскажи мне, пожалуйста.
Винс потряс головой и пробормотал:
— Нет, ты сказал не так… Ну ладно, помнишь эти трупы шизанутые, нафаршированные фруктами и все такое?
— На пляже и в «Эльфийских садах»?
— Точно. Потащили их в морг на вскрытие, а в морге все такие: ух, кто к нам вернулся!
Не знаю, замечали ли вы подобное? Порой два человеческих существа способны вести беседу, при том что один или даже оба участника понятия не имеют, о чем речь. Сейчас я оказался вовлечен как раз в такую мозголомную дискуссию, которая меня безумно раздражала.
— Винс, пожалуйста, ясно и коротко расскажи мне, что ты хочешь, или я тебя вот этим стулом тресну по лбу!
— Я же тебе говорю! В морге заявили: тела у них украли, а теперь, мол, возвращают.
Весь мир как будто чуть накренился; серый, плотный туман охватил предметы, мешал вздохнуть.
— Трупы выкрали из морга? — переспросил я.
— Ага!
— То есть они уже были мертвые, а потом трупы кто-то украл и сотворил эту гадость?
Винс кивнул:
— В жизни большей дикости не слышал! Нет, правда, вот ты станешь красть тела из морга? Будешь с ними развлекаться?
— Выходит, тот, кто это сделал, их не убивал… — проговорил я.
— Нет, все четыре — несчастные случаи, они там просто на полках лежали.
Ненавижу случайности. Это то, из-за чего меня когда-нибудь поймают. Ведь, несмотря на умный план и всевозможные предосторожности, в безумном мире хаотических сплетений всегда есть место для несчастных случаев!
Вот как теперь. Буквально вчера вечером я заполнил с полдюжины мусорных пакетов кое-кем случайно невиновным.
— Значит, не убийство…
Винс пожал плечами.
— Все равно уголовщина, — отозвался он. — Кража трупов, осквернение мертвых… Угроза общественному спокойствию. Короче, противозаконно!
— Вроде как переход улицы в неположенном месте, — заметил я.
— Только не в Нью-Йорке. Там это обычное дело.
Впрочем, сообщение о повадках нью-йоркских пешеходов нисколько меня не ободрило. Чем больше я думал о случившемся, тем больше меня охватывали настоящие человеческие эмоции, а думал я весь день напролет, никак не мог отвлечься. В горле застыл какой-то странный ком, мешавший дышать. Я никак не мог стряхнуть с себя бессмысленную, неопределенную тревогу и все гадал: уж не так ли ощущается вина? Понимаете, если бы у меня была совесть… мучила бы она меня сейчас? Все это было очень неприятно и совершенно мне не нравилось.