- Я пойду, - подскочила Вера.

Маменька, на удивление, не сопротивлялась.

- Вадик, проводи, - лишь велела она мне.

Мы с Верой поднялись, подскочил и Матвейка.

- Я тоже провожу.

- Я… тоже, - вторил старшему брату Кирилл.

Не ощущая досады, я двинулся к выходу, чтобы успеть открыть Вере дверь. Пацаны дружно трусили рядом. Мне показалось, медсестру их компания ничуть не расстроила, и она не жалела упущенной возможности побыть наедине со мной. Верочка, как на крыльях, долетела до ворот, обернулась и прощебетала: - Доброго вечера и спокойной ночи!

- Всего хорошего, - улыбнулся я.

Мальчишки неровно попрощались. Кирилл тут же нашел себе развлечение в виде забежавшего на территорию соседского кота. Я же догнал Матвея.

- Не смей донимать Веру, - предупредил я упрямца.

Тот низко опустил голову.

- Я не хотел.

Мне стало чуть жаль его, но я остался тверд.

- Вера – хорошая знакомая нашей семьи, она помогает нам как медик. Хамить ей я запрещаю! Да и вообще, не нужно грубить людям без причины.

- А с причиной можно?! – радостно уточнил Матвей.

Я выдохнул.

- Поговорим об этом, когда ты подрастешь.

Не хотелось на сегодня больше никаких мыслей. Хотя об одном я все же думал. Вернее, об одной. Чем сейчас занята Яна? Желал бы я знать, а еще лучше – видеть. Перед глазами вновь встала тоненькая фигурка, темные озерца глаз. Характерный для нее жест, когда она опускала пушистые ресницы и прикусывала губку. Я снова вспомнил ее нежную шею, острые ключицы. Память скользнула ниже по телу девушки, и вдруг стало жарковато остывающим осенним вечером. Стоило переключиться на что-то другое. Мне еще загонять пацанов и ложиться спать в одиночестве.

Повод отвлечься нашелся скоро, на низкое светлое крыльцо вышла маменька.

- Они не простудятся? – женщина поежилась.

На двор уже опускался сумрак, но огоньки вдоль дорожек светили отраженным светом. Мальчишки носились по тротуарной плитке с котом.

- Да им жарко вон, посмотри, - я кивнул на сопящих детей.

Мам покачала головой.

- Как там Яна? Вы виделись сегодня?

Вопрос вроде совсем обычный для семей-приятелей застал меня врасплох. Я даже закашлялся.

- Хм… Да, я подбросил ее до дома, - факт в принципе безобидный, - в городе объявился Туркин.

- Молодец, - похвалила меня, как ребенка, мама, - Яночка сейчас очень нуждается в заботе. Переживаю за нее, как за дочь. Ева твердит, Юрий не так уж плох, а я не верю. Уж слишком он тогда активно бросался нападать на папу. Его не слишком касались разборки начальства, а он просто рвал и метал за Пашу. Хотя, по логике вещей, ему было бы выгодно сохранять нейтралитет. Да и вообще, распад фабрики лишал его доходной работы. В итоге ему пришлось ехать в столицу. Хотя, может, он просто глуп.

- Ты знала, что отец соврал мне про Яну?..

Я не планировал обсуждать с мамой эту тему, ей нельзя волноваться. Но вопрос соскочил с языка сам собой. Мама грустно улыбнулась.

- Те месяцы были самыми сложными. Тогда ведь еще заболела твоя бабушка. Ты за границей, я разрывалась на два дома. Отец запрещал мне общаться с Евой, и именно в те дни у меня не хватало сил протестовать. С тобой же он созванивался сам, пока я дежурила у постели матери. А тут уже ты сообщил, что хочешь жениться. Кристиана очень быстро забеременела. Позже мы возобновили связь с Евой, а Яночка уже приняла предложение Туркина. Я понимала по обрывкам телефонных разговоров отца, что он развел вас. Но даже после его смерти боялась поднимать эту тему.