В последние полчаса ее телефон был постоянно занят. Марино заглушил мотор своего мотоцикла. По пустынной улице проехал белый «шевроле-блейзер» с затемненными стеклами. Вероятно, большинство местных жителей — пожилые люди, которые поселились здесь уже давно, а сейчас не в состоянии платить налог на недвижимость. Он с горечью подумал, каково это — прожить на одном месте двадцать или тридцать лет, расплатиться к старости за дом, а потом вдруг обнаружить, что ты не в состоянии осилить налоги, взвинченные в интересах богачей, возжелавших жить у воды. Скромный домик миссис Симистер был оценен в семьсот пятьдесят тысяч долларов, и ей скорее всего придется его продать, чтобы не очутиться в доме для престарелых. Все ее сбережения не превышали и трех тысяч долларов.
Теперь Марино знал о Дагмаре Шудрих Симистер почти все. После того как Скарпетте позвонил некто назвавшийся ее именем, он перетряхнул всю поисковую систему Люси. Миссис Симистер, которую здесь звали Дагги, было восемьдесят семь лет. Она была еврейкой, прихожанкой местной синагоги, которую уже много лет не посещала. Эта дама никогда не была членом той церковной общины, где проповедовали ее пропавшие соседи. Это значит, что она сказала им неправду, если звонила действительно Дагги Симистер, в чем Марино сильно сомневался.
Она родилась в польском городе Люблине, пережила Холокост и оставалась в Польше почти до тридцати лет, чем и объяснялся ее сильный акцент, который отметил Марино, когда разговаривал с ней по телефону несколько минут назад. Женщина, которая позвонила Скарпетте, говорила без акцента. У нее был просто старческий голос. Единственный сын миссис Симистер жил в Форт-Лодердейле и за последние десять лет был два раза задержан за управление автомобилем в нетрезвом состоянии и три раза за нарушение правил дорожного движения. По иронии судьбы он был подрядчиком и застройщиком, одним из тех, кто был причастен к установлению непосильных налогов на недвижимость.
Миссис Симистер находилась под наблюдением четырех терапевтов по причине артрита, больного сердца, проблем со зрением и ногами. Она никогда не путешествовала, во всяком случае, услугами частных авиакомпаний ни разу не пользовалась. Похоже, старушка все время проводила дома, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Многие из тех, кто безвылазно сидит на месте, постоянно следят за окружающими, и Марино надеялся, что миссис Симистер не исключение. Возможно, она видела, что произошло в оранжевом домике на том берегу канала. Может быть, она подскажет, кто мог звонить в академию от ее имени.
Марино позвонил в дверь, держа наготове полицейский жетон, хотя он не имел права им пользоваться. Он больше не служил в полиции, никогда не был копом во Флориде и должен был сдать свое удостоверение и пистолет, когда уходил из полицейского управления в Ричмонде, штат Виргиния, где он всегда чувствовал себя чужаком, которого не смогли оценить по достоинству. Он снова нажал на звонок и набрал номер миссис Симистер.
Все еще занято.
— Полиция! Кто-нибудь есть дома? — громко спросил он, постучав в дверь.