— А теперь поставь подальше.
— По ветру?
— По ветру.
Он шел быстро, гулко бухая ботинками по выщербленному деревянному полу коридора. В руках у него было ружье и ящичек с распылителем, красной краской и шаблоном.
Он все подготовил.
— Теперь-то ты попросишь прощения, — произнес он, обращаясь к темному дверному проему в конце коридора.
— Сейчас получишь по заслугам, — бормотал он, ускоряя шаг. На пороге комнаты в нос ему ударила невыносимая вонь.
Здесь смердело еще сильнее, чем у ямы, в застоявшемся воздухе трупный запах ощущался особенно остро.
И тут Свин в растерянности застыл на месте.
Этого не может быть! Как? Кто мог допустить это?
В коридоре послышался шорох, и она вплыла в комнату, укоризненно качая головой. Его Бог…
— Я же все подготовил! — вскричал он.
Взглянув на повесившуюся, которая все же ухитрилась избежать наказания, она опять покачала головой. Это он во всем виноват! Быть таким глупым, чтобы не суметь предугадать такого исхода?…
Она так и не попросила прощения. А ведь другие раскаивались, почувствовав у себя во рту дуло. Умоляли пощадить их и не жалели слов. «Простите. Ну пожалуйста, простите меня».
Богиня исчезла, оставив его наедине с неудачей и… розовой теннисной туфелькой на покрытом пятнами матрасе.
Он весь затрясся в дикой ярости. Она рвалась наружу и требовала немедленных действий.
Он с воплем бросился к трупу, скользя на грязном полу, липком от мочи и кала, и стал избивать безжизненное голое тело, вкладывая в удары всю свою ненависть. От каждого пинка тело дергалось, как тряпичная кукла. Оно висело на веревке, накинутой на шею, слегка отклонившись в сторону. Высунутый язык, казалось, дразнил его. Лицо побагровело, как от негодующего крика. Голова была опущена, будто женщина молилась, а ее связанные руки были подняты вверх, словно в минуту торжества.
Да! Да! Она висела на веревке, празднуя свою победу, а рядом лежала маленькая розовая туфелька.
— Заткнись! — вне себя заорал Свин. И продолжал бить ее ногами, пока не выдохся. Затем несколько раз ударил по лицу прикладом.
Глава 44
Марино готовился поставить на стартовой кривой, или мертвой петле, так ее называла Люси, мишени в виде человеческих фигур — как если бы они выскакивали из-за кустов, заборов и деревьев.
Взглянув на ярко-оранжевый флюгер, он убедился, что ветер по-прежнему дует с востока со скоростью около пяти узлов. Выруливая на прямую, Люси спрятала «глок» в кобуру и потянулась к большому кожаному багажнику в задней части мотоцикла.
На этот раз она вытащила десятимиллиметровый карабин «Беретта Сх4 шторм».
— Готовность пять секунд, — скомандовал Марино.
Этот словно вылепленный из матового черного полимера карабин с телескопическим затвором, как у автомата «узи», был настоящей страстью Люси. Он весил меньше шести фунтов и имел очень удобную пистолетную рукоятку, что позволяло стрелять с любой руки. Легкое, но серьезное оружие. Едва Марино поставил мишени в «Зоне-3», как позади мотоцикла засверкали на солнце латунные гильзы. Мишень падала за мишенью. Вся мертвая петля! Марино насчитал пятнадцать очередей. В запасе у нее осталась еще одна.