Почтительно глядя на Колокольцова, самурай сморщил лицо, вытянул губы дудкой и все кланялся, а переводчик опять повторил, что Ко-ко-ро-сан приглашается на обед.

В храме Хосенди адмирал собрал за длинным столом всех, как на военный совет.

– Господа офицеры! – объявил он. – Приступаем к закладке первого в истории Японии европейского судна. Нечего говорить вам о значении этого. Господа! Я назначаю командиром строящегося корабля Степана Степановича. А заведующим постройкой – вас, Александр Александрович! Сам я в ближайшее время должен буду отправиться в город Симода, чтобы продолжить переговоры с японским правительством. Наш корабль – школа для японцев. Но все зависит от вас, господа, и также от наших людей...

– Сегодня же начнем проектировать стапель, – объявил Лесовский.

Вечером Колокольцов сидел у Ябадоо за лангустами, креветками и сакэ. Самурай вытягивал губы дудкой. Пили из маленьких чашечек. Ябадоо долго что-то объяснял. Оказалось, что он просит переехать Александра на новую квартиру.

Куда? Зачем?

Ябадоо ужасно смутился. Потом приосанился и пояснил, что если переехать к нему, то удобней будет работать вместе. Можно все время говорить о деле и советоваться, приходить пить чай. К этому дому ближе источник с хорошей водой.

«Однако, – подумал Колокольцов, – предложение, конечно, заманчиво».

Ябадоо добавил, что даст несколько комнат, Александру будет очень удобно и тихо, у него будут слуги.

Убраться с глаз капитана – ради одного этого стоит! Неплохо бы зажить вольной жизнью! При всей своей строгости, любви к делу и самодисциплине Александр полагал, что все же тут он зажил бы на славу! Японец – царь и бог в своей деревне. Но надо очень осторожно... Пока нечего и заикаться. А Ябадоо, кажется, умел брать быка за рога.

Вошла жена самурая, на этот раз с Сайо. Обе встали на колени перед Александром. Сайо как статуэтка, она маленькая, у нее свежие щечки, взгляд глубокий, но острый и со странным оттенком как бы покорной оскорбленности. А все же что-то милое и очень привлекательное есть в скуластом обиженном личике.

«Обязательно надо переехать!» – решил Колокольцов.

На другой день Ябадоо-сан созвал рыбаков. Официально он беседовал только со старостами артелей, но к Дому Молодежи все собрались, кто мог, и все тянули уши, желая знать, что скажет Ябадоо.

Необходимо было очень ясно объяснить рыбакам всю их ответственность. Время очень опасное. Эбису – это дикари, варвары. Их надо страшиться. Очень опасно просто приближаться к ним.

Рыбак Сабуро из дома У Горы слушал и улыбался. Это дерзость, безобразие! Говорит самурай по надзору над рыболовством на опаснейшей морской границе, а парень из нищего дома У Горы слушает с веселым видом.

Фамилий у батраков и крестьян не было. Запрещено иметь фамилии! Так они умудряются обходить запрет. Название дому не запрещено давать. Есть дом «Кит», есть дом «У Горы», и прозвища домов потом становятся привычными в обиходе и употребляются как фамилии крестьян и рыбаков.

Рыбаки самые ничтожные, самые нищие люди в Японии. Самые низшие! Хотя и в крестьянском сословии. В части деревни князя Мидзуно есть шестьдесят один рыбак. А в другой части, принадлежащей Огасавара, – тридцать шесть рыбаков.