Девочки и девушки посмотрели ему в лицо, рассмеялись и прошли гурьбой дальше по улице. С огромными красными, голубыми и пестрыми бантами на спинах, ладненькие и крепкие, в грошовой, но опрятной обуви, они зашагали озабоченно, как за важным делом или на богомолье.

Большой овальный куст камелии около поворота дороги похож на слегка склоненную нежную и чистую девушку в праздничном кимоно из шелка, затканного красными цветами. Наверно, в глубокой древности первые японки хотели нравиться и радовать, поэтому сшили себе такие одежды, чтобы походить на цветущие кусты. Надевая кимоно, как бы становишься нежным и прекрасным кустом красных и розовых камелий. В свое время это было, конечно, открытие, изобретение, гораздо более могущественное, чем современные американские паровые машины с пароходов Перри! Даже несравнимо!

Мецке Танака стоял у поворота дороги. Он очень недоволен, что девушки здешней деревни оделись празднично и не обращают внимания на замечания.

Здесь следит за порядком не один Танака. Много мецке нагрянуло в Хэда из столицы Эдо, из Симода и Нирояма. Но Танака считается одним из наиболее опытных.

Девицы в этой глуши дики, не оказывают должного почтения. Поклонились низко, но потом сделали вид, как будто ему следует пройти, а не им полагается убраться с улицы. Здесь, в глухой деревне, люди вообще неучтивы. Если так одеты, то не простые девушки; если из богатых семей и так нарядны, должны быть обучены манерам. Виноваты родители, зачем отпускают? Лишний раз подтверждается народная мудрость, что женщине, какая бы она ни была, никогда нельзя предоставлять самостоятельность.

Хищно выгнулась верхняя губа в черной реди усишек, как в хлопьях сажи. Приоткрылись торчащие желтые неровные зубы. Так бы, кажется, мецке и вцепился клыками в невинных красоток.

Чувствуя злой, липкий взгляд, девушки приостановились и притихли.

Высокая, с большими огненными глазами, сияющими почти злорадно, дочь купца Ота сказала что-то подруге. Обе засмеялись. Невежливо, даже дерзко смотрели на полицейского, черный огонь злорадства не угасал в девичьих глазах.

Мецке с саблей прямо подошел к ним.

Если бы не сухие руки и не островатые отцовские скулы, маленькая и хорошенькая дочка Ябадоо совсем выглядела бы куколкой.

– Ха-ха-ха! – засмеялась она, но не совсем в лицо чиновнику, а чуть в сторону. И поклонилась почтительно.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха! – почти нахально подхватила высокая девушка и тоже согнулась в поклоне.

Обе в белых туфельках, в белых носках, как в перчатках, в кимоно с цветами, обе в роскошном иссиня-чериом блеске девичьих причесок. А вежливости не научились! А ведь бедные деревенские девушки насмотрятся на них и подражают!

Пять девиц, одетых попроще, но тоже с бантами за спиной и в нарядных прическах, испуганно плыли по улице, семеня ножками, и тоже смеялись.

Маленькая фарфоровая статуэтка сегодня получила подарок от западных морских воинов – картинку с изображением европейской женщины, скачущей стоя на коне! Это чудесно! Огромное впечатление! Молодая женщина танцует на коне! Но как это понять? Конечно, только как смелость! Можно ли после этого слушаться старичишку полицейского? Она показывала картинку подруге.