Свет мощных фар вырывает из темноты боевую машину пехоты… В ее «чреве» целое отделение федералов… Накануне вечером в одном из отдаленных аулов видели племянника Басаева. Там, где он появляется, следует ожидать кровопролития. Поэтому Нестеренко не стал «тянуть резину» и выступил в поход ночью, как только получил соответствующее сообщение разведчиков…

Впереди полыхнуло пламя и прозвучал взрыв. БМП подорвалась на фугасе…

Открылся люк.

Солдаты, словно муравьи, покатились по броне в весеннюю грязь. Старший из них – крепкий усач с погонами сержанта на выцветшем кителе, приказал занять круговую оборону. Впрочем, парни и без него прекрасно знали что делать, ибо не раз и не два уже попадали в засаду.

Неповрежденный УАЗ тоже остановился.

Двое прапорщиков и капитан бросились вправо, чтобы обойти высоту, на которой засели нападавшие.

Нестеренко вызвал по радиостанции помощь и вместе с молоденьким лейтенантом пополз вперед в самое пекло.

– Выводи людей! – по пути прокричал он прямо в ухо усача-сержанта. – Я прикрою!

– По уставу не вы нас, а мы вас должны спасать… – огрызнулся парень.

– Это не просьба. Это приказ!

– Есть!

Срочники друг за дружкой рванули назад к дороге.

В это время наверху завязался ожесточенный бой.

Вскоре враги, атакованные еще и с тыла, не выдержали натиска и, чтобы избежать жертв, побежали прямо на группу прикрытия. С обеих сторон в ход пошли ручные гранаты. Одна из них взорвалась возле ног лейтенанта. Он схватился за живот и застонал.

– Уходи, командир… Мне все равно капут.

– Нет, Валек… Мы пойдем вместе.

– Я не смогу…

– А ты попробуй!

Майор подхватил под руки окровавленного товарища и поволок его за собой, отстреливаясь короткими очередями…

Внизу бежал горный ручей.

Офицеры вошли в воду и пошли вниз по течению…

Начало мая выдалось на удивление теплым. Можно сказать, даже жарким. И – что удивительно – совершенно не дождливым. Поэтому трудящиеся Западной Украины, и во времена Совдепии не очень жаловавшие всякие пропагандистские мероприятия, откровенно проигнорировали Всемирный День своей же солидарности. У каждого – дача, огород. Что посадишь весной – то и пожнешь осенью!

Плакаты, транспаранты, а также световая иллюминация свидетельствовали о приближении и другого праздника – Великой Победы. Его необходимость, в отличие от предыдущего, пока не подвергали сомнениям… Однако, несмотря на выходные, людей на улицах было немного.

Богдан Фенюк – высокий франт не старше тридцати лет в шикарном костюме решительно шагал по проспекту Свободы, наслаждаясь оригинальной архитектурой центральной части родного города. Возле роскошного здания, первый этаж которого давно отдали под заведения торговли, он замедлил ход и, увидев белоснежные занавески на окнах угловой квартиры, презрительно скривил в улыбке узкие губы.

«Еще не выбрались, блин!»

Набрав код на пульте домофона, Богдан нырнул в подъезд и, убедившись, что за ним никто не следит, нажал кнопку звонка на дверях квартиры № 3, где жили супруги Нестеренко: дед Иван и баба Мария, как их звали более молодые соседи…