Как вдруг… На глаза мне случайно попалась одна армейская газетенка. «Командующим пятой армией приказываю назначить генерала Потапова М.И.»…
Тут-то и вспомнились все старые обиды…
23 июня 1941 года ты должен был приехать во Владимир с инспекцией. Ох, как я ждал этого момента! Но не сложилось – сам знаешь почему… Да, кстати, твои войска держались мужественно, стойко и на отдельных участках поначалу даже переходили в контратаки. При этом некоторые, в том числе и 87-я стрелковая дивизия, к которой была прикомандирована наша команда, кое-где отбросили врага назад на десять, а то и пятнадцать километров!
Но вскоре немец пришел в себя и погнал нас без передышки на восток. Все, кто осмеливался остановиться и, зацепившись за очередной естественный оборонительный рубеж, оказать хоть какое-то сопротивление агрессору, навсегда оставались в плодородной украинской земле. Остальные никакой опасности для противника уже не представляли. Так – неорганизованная масса, сброд, стадо…
Под Харьковом мы снова оказались в окружении. Вырваться из него я пытался вместе с майором Степаном Петровичем Коноваловым и полковым комиссаром Иосифом Яковлевичем Кернесом. Последний предложил сменить командирскую форму на солдатскую. Но даже такая маскировка нам не помогла. Восемнадцатого июня мы оказались в плену. Причем Йоська почему-то проигнорировал предложенный Степой вариант отхода – однозначно менее рискованный, чем его собственный маршрут, и повел нас не на восток и даже не на север, а на юг. Подозреваю, он сознательно шел сдаваться врагу…
Поначалу немцы определили нас в обычный лагерь. Построили в одну шеренгу и приказали снять штаны. Обрезанного Кернеса первым выволокли из толпы. «ЮдаН!» Но я не растерялся и сказал:
– Отпустите его. Это мой земляк – из Калуги. А в Калуге евреи не живут.
Как ни странно, подействовало!
В знак «благодарности» Йоська сдал нас с потрохами. Где Коновалов – до сих пор не знаю. А меня как видного военспеца отправили под Винницу – в «спортивно-оздоровительный» лагерь «Проминент». Как, впрочем, и самого Кернеса, заслужившего такую милость еще какими-то, не известными мне, уступками.
А говорят, что фашисты поголовно истребляют всех евреев… Ан нет… Оказывается, и среди избранных есть более избранные, извини за тавтологию! Трухин, Боярский, Кернес, Наумов – в одном нашем лагере целый взвод собрать можно…
Война – так война!
Луцк.
Апрель 1941 года
Михаил Иванович выглянул в окно.
Новый добротный дом, в котором он поселился, изначально предназначался для польских урядников. 14 сентября 1939 года его сдали в эксплуатацию, а 17-го в Луцк вошла непобедимая Красная Армия.
В соседнем здании, где при прежней власти размещалась Земская управа, теперь находится его штаб армии. Позже эту улицу так и назовут – Штабной.
У шикарного здания с колоннами стоял новый легковой автомобиль. Возле него пританцовывал уже перешедший на летнюю форму одежды (а весна выдалась не самой теплой) старый добрый товарищ, получивший боевое крещение еще в боях на Халкин-Голе, полковник Иван Иванович Федюнинский. Между прочим – Герой Советского Союза! Войска 15-го стрелкового корпуса, которым он теперь командовал, стояли в лесах между Ковелем и Владимиром-Волынским.