Ответа не последовало, и она продолжила:

– Мои действия в Каире не слишком-то понравились моим начальникам, но, узнав о телеграмме, посланной в Интерпол египетским полицейским, они были вынуждены прикрыть меня, чтобы прикрыть себя. Тогда и решили убрать этого египетского полицейского руками его продажного брата. Потому что выбора не оставалось: надо было, как и прежде, хранить в тайне все, что связано с синдромом Е. А все прочее… знаете, оно – как побочные действия лекарства.

У Люси это не укладывалось в голове: высокопоставленные чиновники, руководители секретных служб держат в своих рядах опасную для общества женщину, убийцу, готовую пойти на все ради прогресса науки.

– Вернувшись во Францию, я тщательно исследовала мозг каждой из трех девушек и обнаружила, что у всех них наблюдается характерная для синдрома Е атрофия миндалины мозжечка. Понимаете? Тут ведь и речи не было о каком-либо геноциде! Происхождение этого феномена неизвестно, точнее – у него вообще нет никакого происхождения: он возникает без всякой причины, он возникает внезапно и необъяснимо, и он способен в некоторых случаях распространяться как вирус, оставляя неизгладимый отпечаток в человеческом мозге. Я получила реальные, конкретные доказательства существования синдрома Е, мало того – я получила доказательства того, что этот синдром может поразить любого и в любое время. Любого! Вас, меня, весь мир! Для него не существует ни государственных границ, ни разницы в религиях, он переходит от одного народа к другому, из одного времени в другое… Я еще раз убедилась в этом в июле того же года, побывав в Руанде. Осмелюсь сказать: это был весьма… плодотворный год. Я приезжала туда, где после очередной бойни вырастали груды трупов, копалась в этих трупах, вскрывала черепа. Но на этот раз – черепа палачей, тех, кто убивал женщин и детей ударами мачете. И у них – практически всякий раз – обнаруживала все ту же атрофию миндалины. Вообразите мое изумление! Страсть к насилию у одного заражает мозг другого, приводит к атрофии миндалины уже у него и делает таким же агрессивным и жестоким, как первый. И так далее и так далее… И впрямь настоящий вирус насилия. Речь шла о фундаментальном открытии, которое вынуждало подвергнуть пересмотру многие научные концепции, связанные с исследованием причин массовых убийств.

– Но вы и ваши сообщники, естественно, хранили в тайне ваше открытие?

– Конечно. Слишком многое было поставлено на карту. Не храни мы это в тайне, слишком много возникло бы геополитических, военных и финансовых проблем. Моей навязчивой идеей стало с тех пор научиться управлять синдромом Е: вызывать у одного, распространять на других. Последнее по времени стихийное его проявление случилось в Иностранном легионе. До того я столько лет искала возможности создать «пациента зеро», но это было почти невозможно. Требовались длительные наблюдения, а главное – требовался материал для экспериментов: люди. В то время, когда отец работал над этим, в начале пятидесятых, все было куда проще, ученые были свободны в своих действиях, они пользовались поддержкой высокопоставленных лиц, секретных служб. Они располагали, наконец, сырьем в виде, например, пациентов больницы Мон-Провиданс. Я и сама стала для них таким сырьем.