Traktatov.net
»
Орлеанская девственница
»
Читать онлайн
Фракийский царь, и набожный Эней
Чуть было не утратили дыханья
От изумленья и негодованья,
Заметив, что у них ни крошки нет,
Что гарпии пожрали их обед.
Агнеса плачет, плачет Доротея,
Ничем прикрыться даже не имея,
Но вид Бонно, в поту, почти без сил,
Их все-таки слегка развеселил.
«Ах, боже мой, – кричал он, – неужели
У нас украли все, что мы имели!
Ах, я не выдержу: нет ни гроша!
У короля добрейшая душа,
Но вот развязка – посудите сами,
Вот плата за беседу с мудрецами».
Агнеса, незлобивая душой
И скорая всегда на примиренье,
Ему в ответ: «Бонно мой дорогой,
Не дай господь, чтоб это приключенье
Внушило вам отныне отвращенье
К науке и словесности родной:
Писателей я очень многих знала,
Не подлецов и не воров нимало,
Любивших бескорыстно короля,
Проживших, о подачках не моля,
И говоривших прозой и стихами
О доблестях, но доблестных делами;
Общественное благо – лучший дар
За их труды: их наставленье строго,
Но полно сладких и отрадных чар;
Их любят все, их голос – голос бога;
Есть и плуты, но ведь и честных много!»
Бонно ей возразил: «Увы! Увы!
Пустое дело говорите вы!
Пора обедать, а кошель потерян».
Его все утешают: всяк уверен,
Что в скором времени и без труда
Забудется случайная беда.
Решили двинуться сию минуту
Все в город, к замку, к верному приюту,
Где и король, и каждый паладин
Найдут постель, еду и много вин.
Оделись рыцари во что попало,
На дамах тоже платья было мало,
И добрались до города гуськом,
Одни в чулках, другие босиком.
Конец песни восемнадцатой
ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
Смерть храброго и нежного Ла Тримуйля и прелестной Доротеи. Суровый Тирконель делается картезианцем
Из чрева Атропос ты рождена,
Дочь смерти, беспощадная война,
Разбой, который мы зовем геройством!
Благодаря твоим ужасным свойствам
Земля в слезах, в крови, разорена.
Когда на смертного идут согласно
Марс и Амур и рыцаря рука,
Что в тайные минуты неги страстной
Была так ласкова, нежна, легка,
Пронзает грудь уверенно и грубо,
Которой для него дороже нет,
Грудь, где его пылающие губы
Столь трогательный оставляли след;
Когда он видит, как тускнеет свет
В дышавших преданной любовью взорах, —
Такая участь более мрачна,
Чем гибель ста солдат, за жизнь которых
Монетой звонкой уплатить сполна
Успела королевская казна.
Вновь получив рассудка дар убогий,
Который нам в насмешку дали боги,
Король, отрядом окружен своим,
Скакал вперед, желаньем битв томим.
Они спешили к стенам городским
И к замку, чьи хранили укрепленья
Доспехов Марсовых обширный склад,
Мечей, и пушек, и всего, что ад
Нам дал для страшного употребленья.
Завидев башни гордые вдали,
Они поспешно крупной рысью шли,
Горды, самоуверенны, упрямы.
Но Ла Тримуйль, который, возле дамы
Своей гарцуя, о любви шептал,
От спутников нечаянно отстал
И сбился тотчас же с пути. В долине,
Где звонко плещется источник синий
И, возвышаясь вроде пирамид,
Строй кипарисов сладостно шумит,
Где все полно покоя и прохлады,
Есть грот заманчивый, куда Наяды
С Сильванами уходят в летний зной.
Там ручеек капризною волной
Красивые образовал каскады;
Повсюду травы пышно разрослись,
Желтофиоль, и кашка, и мелис,
Жасмин пахучий с ландышем прелестным,