Ела она аккуратно, ложку ко рту подносила точно выверенными движениями. Голову при этом держала высоко и не сутулилась, как обычно.

– Когда я ем, я глух и нем, – скупо улыбнулся Павел.

– Да, все время молчим, – согласилась она. – Как будто поговорить не о чем... Вы допрашивали сегодня моего мужа?

– Вас это интересует? – в лоб спросил он, чем заставил женщину смутиться.

– Нет... То есть, конечно, да, интересует...

– Почему вам дали такое имя? Юлия...

– Бабушку мою так звали. А что?

– Да нет, просто подумал, что ваше имя соответствует вашему поведению. Сначала вы ответили мне правду, что муж вас не интересует. А потом начали юлить. Юлите, потому и Юля...

– А почему вы решили, что муж мне не интересен?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Мне почему-то так кажется. Вы ведь говорили, что муж не любит вас...

– Кажется, говорила... Но если он меня не любит, это совсем не значит, что я не люблю его.

– Не значит, – с горечью согласился он.

Его печалило не то, что Юля могла любить своего мужа. Он помнил, как сам относился к своей жене.

– Моя жена меня любила.

Сначала он произнес это, а потом уже понял, что думает вслух. Но остановиться, казалось, уже не мог.

– А я ее нет...

Он подозвал официантку и попросил принести сто грамм водки. Вроде бы и не собирался пить, но как-то само все вышло.

– Не любил я Лену. Самое страшное, что не любил... Это очень страшно. Очень-очень... Я изменял ей. Я гулял, а она страдала. А я не мог не гулять, потому что не любил...

Юлия с ужасом смотрела на него, как будто он признавался ей в том, что убил человека.

– А когда она погибла, я вдруг понял, что не могу жить без нее... Прямо по пословице, что имеешь, то не ценишь, а потеряешь – плачешь. Так вот, это совсем не то. Слишком это просто – не ценишь, а потом плачешь. Тут гораздо глубже. Даже не знаю, как это объяснить... Живешь, а души как будто нет. Живешь и думаешь: зачем нужна эта жизнь, если Лены нет? Пусто без нее, холодно. А она там, где-то наверху, ждет меня... Чувствую, что там, наверху. Знаю, что ждет... Может, и мне туда надо?

– Нельзя так! – качнула головой Юлия. Похоже, его слова произвели не нее сильное впечатление.

– И здесь нельзя... Дочь есть, она меня еще как-то держит. А все остальное какое-то ненастоящее. Меня даже работа моя не интересует... Знаю, что нужно убийц ловить. И ловлю. Но уже нет прежнего азарта, так, как будто на автопилоте все...

Официантка подала графинчик с водкой и две рюмки, одну поставила перед ним, другую перед Юлей.

– Не откажусь, – сказала она, отвечая на его немой вопрос.

– Если бы не дочка, давно бы уже утонул в этом, – сказал он, кивнув на рюмку.

– Да, из такого омута можно и не вынырнуть... Но мы же по чуть-чуть?

– Самую малость.

– Вы так остро рассказываете, что у меня прямо мурашки по коже, – поежившись, заискивающе улыбнулась она.

– Не «вы», – мотнул он головой. – А «ты». Если я тебе это рассказываю, то мы не можем на «вы». А если ты не согласна на «ты», то, может, нам и не надо разговаривать?

– Надо!

– А зачем?

– Мне с тобой очень интересно. И я ничего не могу с собой поделать.