Обдумав известие, принесенное Аннетой, Эмилия пришла в еще большее удивление. «Увы! — думала она, — что могут сделать полицейские силы против такого укрепленного замка? Может ли быть, что они затеяли такое предприятие?» Но, подумав еще, она пришла к заключению, что шайки Монтони, вероятно, нягнали страх на весь окрестный край: теперь жители его взялись за оружие и вместе с полицейскими силами и отрядом солдат идут походом против замка. «Но они не знают, насколько сильно вооружен замок и как много войска в его стенах, — думала она. — Увы, погибли надежды! Только от одного бегства я и могу ждать спасения!»
Монтони, хотя и не был, как предполагала Эмилия, настоящим атаманом бандитов, но он посылал свои отряды в экспедиции не менее смелые и отчаянные, чем те, какие предпринимаются заправскими разбойниками. Его люди не только грабили беззащитных путешественников, но производили нападения с целью грабежа на виллы частных лиц, расположенные в уединенных местностях среди гор и неподготовленные к обороне. В этих экспедициях предводители партии не выставлялись вперед, а люди их, большей частью переодетые, иногда принимались за простых разбойников, а в других случаях за шайки чужеземных врагов, в то время наводнявших край. Но хотя люди Монтони уже разграбили несколько усадеб и привезли домой богатую добычу, однако до сих пор отважились подойти только к одному замку, при содействии других подобных отрядов, но из этого замка они были энергично оттеснены и подверглись преследованию со стороны чужеземных войск, вступивших в союз с осажденными. Войска Монтони поспешно отступили к Удольфскому замку, а противники гнались за ними по пятам, и когда первые достигли высот, лежащих по соседству с замком, и оглянулись назад на дорогу, то увидали, что колонна неприятеля извивается меж скал на расстоянии не больше мили. Тогда они пустились вскачь к замку, чтоб подготовить Монтони к встрече неприятеля; вот их-то прибытие и вызвало такую сумятицу и тревогу в замке.
В то время как Эмилия с нетерпением ожидала вестей снизу, она вдруг увидела в окно целый отряд войск, спускавшийся с соседних высот, и, хотя Аннета ушла лишь недавно и ей было дано трудное, опасное поручение, но Эмилию разбирало мучительное нетерпение: она прислушивалась, поминутно отворяла дверь и выходила в коридор навстречу Аннете.
Наконец она услыхала шаги, приближающиеся к ее комнате; открыв дверь, она убедилась, что это вовсе не Аннета, а старый Карло. Он объявил, что его прислал сам синьор с приказанием уведомить ее, что она должна собраться и тотчас же покинуть Удольфо, потому что замок подвергается осаде; уже приготовлены мулы и провожатые для доставки ее в безопасное место.
— Безопасное место! — необдуманно воскликнула Эмилия. — Разве же синьор так заботится обо мне?
Карло потупил глаза в землю и не отвечал.
Самые разнообразные чувства попеременно волновали Эмилию, пока она слушала старика Карло: радость, печаль, недоверие, страх сменялись в ее мыслях с быстротою молнии. Одну минуту ей представлялось невозможным, чтобы Монтони стал принимать подобные меры исключительно ради ее ограждения; ей казалось вообще странным, что он удаляет ее прочь из замка, и она приписывала это решение намерению привести в исполнение новый план мщения, которым он угрожал ей. Во всяком случае, она сильно обрадовалась перспективе покинуть замок, пока не вспомнила, что, может быть, Валанкур находится здесь в заточении. Тогда ее охватило горе и сожаление и она еще больше прежнего желала, чтобы слышанный ею поющий голос не оказался голосом Валанкура.