— Это мне Тьюн подарила.

— А...

— И ты права, тетя Кей, это не твое дело.

— Мне просто непонятно, почему ты до сих пор не усвоила... — Я едва не задохнулась от злости.

— Не усвоила что? — с притворно-невинным выражением туповатого подростка спросила Люси, прекрасно отдавая себе отчет в том, как это ёрничество раздражает, бесит и убивает меня.

— Что нельзя спать с тем, с кем работаешь.

Эмоции снова подвели меня, подтолкнув на опасный путь. Я была несправедлива к Люси и спешила с выводами, не имея достаточных доказательств. Наверное, потому, что боялась за нее.

— Кто-то дает мне футболку, и я уже, оказывается, сплю с этим человеком. Ты ведь это хотела сказать? Хм-м. Ничего себе дедукция, доктор Скарпетта. — Ее тон предвещал близящуюся бурю. — И уж если на то пошло, вряд ли тебе пристало указывать мне, с кем спать. На себя посмотри, с кем ты сейчас живешь, а?

Будь Люси одета, наверняка бы ушла в ночь. Вместо этого она села спиной ко мне, уставившись в занавешенное окно, и смахнула злые слезы. Я же попыталась спасти то, что еще осталось от ситуации, которая помимо моего желания превратилась в тупиковую.

— Мы обе устали. День был тяжелый, и в результате получается, что Кэрри добилась, чего хотела. Мы уже обвиняем друг друга.

Никакой реакции. Она лишь снова вытерла слезы. Мои слова отскакивали от спины Люси, как от глухой стены.

— Я вовсе не имею в виду, что ты спишь с Тьюн. Мне лишь хочется предупредить тебя о возможных последствиях, о той боли, том хаосе... Просто я лучше представляю, что может случиться.

Люси наконец повернулась и с вызовом посмотрела на меня:

— Что ты хочешь сказать? Что, по-твоему, может случиться? Тьюн — лесбиянка? Не помню, чтобы она говорила мне об этом.

— Может, у тебя сейчас не ладится с Джанет? — продолжала я. — Люди есть люди.

Люси пересела на край моей кровати, ясно дав понять, что намерена поддержать разговор.

— То есть? Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что сказала. Я ведь не в пещере родилась. Мне безразлично, какого пола Тьюн. Я абсолютно ничего не знаю о ее наклонностях и предпочтениях. Но предположим, вас потянет друг к другу? Почему бы и нет? Вы обе привлекательны, умны, неотразимы. Я лишь хочу напомнить, что она твоя начальница. — Голос мой звучал все напряженнее, кровь стучала в висках. — И что потом? Ты так и будешь переходить из одного федерального ведомства в другое, пока окончательно не погубишь свою карьеру? Вот о чем речь, и вот что я пытаюсь донести до тебя, хочешь ты того или нет.

Люси продолжала смотреть на меня, и глаза ее снова наполнились слезами. Только теперь она не стала вытирать их, и слезы, скатываясь со щек, падали на подаренную Тьюн Макговерн футболку.

— Извини, Люси, — мягко сказала я. — Знаю, жизнь у тебя нелегкая.

Какое-то время мы обе молчали, потом она отвернулась, шмыгнула носом и глубоко, порывисто вздохнула.

— Ты когда-нибудь любила женщину?

— Я люблю тебя.

— Я о другом.

— Нет, не любила. Наверное, нет.

— Довольно уклончивый ответ, тебе не кажется?

— Я не совсем точно выразилась.

— А могла бы?

— Могла бы что?