Не спеша, зигзагами, он пошёл между деревьев. В лес далеко не углублялся — он помнил, что от опушки далеко не удалялся, когда ценности зарывал: метров на пятьдесят, а может, на семьдесят, разве он мерил? Знать бы наперёд, что от этого его судьба зависеть будет, поточнее привязался бы к местности. Лес велик, пока всё обойдёшь, не один день пройдёт.

Саша крутил головой налево и направо, разглядывая стволы деревьев. Ни свежих, ни старых зарубок не было.

За день, пока светло было, он не один километр отшагал — кто их считал?

Когда стало темнеть, решил возвращаться к хозяйке — отогреться и поесть, а утром, затемно ещё, выйти снова. Для того, чтобы не прочёсывать лес повторно, на дереве ножом сделал зарубку.

До села добрался быстро — подгонял холод и ветер.

Дверь в избу была открыта. Саша вошёл, запер дверь на засов.

В комнате у стола сидела Пелагея Лукьяновна. Перед ней стоял чугунок с варёной картошкой, в миске лежали солёные огурцы.

Саша присел к столу, стянул с головы шапку.

— Добрый вечер, хозяюшка.

— Добрый. Раздевайся, мой руки и садись кушать. Проголодался, небось?

— Как волк.

— Смотрю — безбожник ты. Вчера за стол уселся не помолясь, сегодня… Неправильно это.

— Кто теперь знает, что правильно, — с горечью возразил ей Саша. — Если Бог есть, почему он допустил, что люди людей, аки звери, убивают?

— За грехи.

— А дети? Они в чём грешны?

Старушка не нашлась что ответить, обидчиво поджала губы, и Саша решил впредь с ней не спорить. Выгонит ещё в сердцах, а куда ему идти? Не всякий и приютит. За укрывательство окруженцев и неизвестных лиц без документов у немцев наказание одно — смерть. Знакомых пускать боялись, а уж его-то, человека не местного, тем более будут опасаться.

— Хозяюшка, вы можете разбудить меня часов в пять утра?

— Могу, всё равно бессонница мучает. Правда, не знаю, правильно ли ходики идут?

На стене висели древние ходики с гирькой на цепи, мерно тикали. Саша сверился по своим часам, подвёл у ходиков стрелки.

— Теперь правильно.

— Не слышал, что на фронте делается?

— Не слыхал. Радио нет, газеты не выпускают.

— А то полицаи хвалились — немцы под Москвой стоят, со дня на день столицу возьмут.

— Не выйдет у них ничего, не сдадим мы Москву. Сталин из Сибири свежие дивизии подтягивает. Погодите немного, услышите ещё радостные вести.

— Твои бы слова — да Богу в уши.

Утром хозяйка растолкала Сашу.

— Ты просил разбудить тебя в пять часов?

— Да, спасибо.

Он собрался за три минуты. Позавтракал вчерашней холодной картошкой и снова направился в лес.

Но далеко уйти он не успел. Натренированному взгляду показалось — совсем рядом, у третьего от него дома мелькнула чья-то тень. Александр остановился, присмотрелся — никого. Видно, почудилось.

За день он обшарил большой участок леса, но всё было безрезультатно. И третий день прошёл впустую.

Сашу одолевала злость. День шёл за днём, а у него — никаких результатов. Но ведь были зарубки, он сам их делал! Не приснились же они ему!

И только четвёртый день принёс ему удачу, причём сразу, с утра. Едва он начал осматривать деревья, как наткнулся на побелевшие отметки на деревьях.