– Это начинает выводить меня из себя. Вы меня в чем-то обвиняете?

– Другой резонный вопрос: кто был этот ваш товарищ? Полагаю, это был подполковник Вудрафф, с которым вы сошлись на почве увлечения механизмами разговорной речи. Вудрафф жил с вами в то время, когда вы работали с Элизабет. Увидев, как жестоко вы с ней обращаетесь, он воспротивился, и, воспользовавшись его советом – а также, готов поспорить, и деньгами, – Элизабет сбежала от вас.

– Я любил их обоих! Но они меня предали. Вот и всё. Больше не о чем говорить.

– Вам даже в голову не приходило, что девушка не любит вас, а боится. Вам и в голову не приходило, что подполковник Вудрафф совершенно бескорыстно – согласно своей натуре – отошлет ее прочь, испугавшись того, что вы можете с ней сделать. Вот почему вы набросились на него в университете, у всех на глазах.

– Похоже, дорогой Джеб оказался не так прост, как я полагал… Да, не прост, но уж слишком он неповоротливый и медлительный.

– Ну, а дальше все еще очевидней. Вы составили «профиль» преступлений, указывающий только на одного Вудраффа, вплоть до колец, которые он постоянно носил с собой начиная с пятьдесят седьмого года. Ваш замысел был настолько тщательно проработан, что вы обратились ко мне еще до улики «Е-У-В-Р-Е-И», которой вы воспользовались, чтобы посадить меня на крючок. Ну, а я прямо-таки ждал, когда меня подцепят. Но для того, чтобы профиль приобрел смысл, нужны были убийства. Какой толк от профиля без убийств? Отсюда вытекает, что убийства были подстроены под профиль, а не наоборот. И если это так, убийцей может быть только один человек.

Профессор молчал.

– Полагаю, вы – доктор Потрошитель, – сказал я.

– К вашим услугам, – ответил он.

– Ваше безумие и ваш блестящий ум взаимно дополняют друг друга. Безумие заставило вас убивать, чтобы дать выход ярости из-за предательства, а блестящий ум нашел применение, сотворив «Потрошителя», наводящего ужас на город, которого вам предстояло выследить и победить. Вот ваш план: вы отнимаете все у самых слабых женщин на свете, самых падших и обделенных. Вы мстите подполковнику Вудраффу, которого мало того что убиваете, но который будет к тому же еще проклят на все времена. Вы жаждете славы человека, который выследил и убил Потрошителя, и моя задача заключалась в том, чтобы вам эта слава досталась. И тогда вы получаете все и с почетом возвращаетесь в общество, исторгнувшее вас.

– Плохо, что вы все поняли слишком поздно, – сказал профессор. – Как и бедняжка Элизабет. Она так ни о чем и не догадалась. У меня на счету не пять, а шесть женщин. Первой была Элизабет. Она не вернется из небытия, чтобы рассказать о моей дружбе с подполковником Вудраффом. Как и вы. Мне мешали и другие. Разумеется, подполковник, потом какой-то громила, какой-то бармен… У меня были достаточные основания сделать то, что я сделал, уверяю вас.

У меня на глазах его рука скрылась под полой пальто и вернулась с большим ножом.

– Я найду другого дурака-газетчика, – спокойно произнес профессор, поскольку, имея оружие, он полностью контролировал ситуацию. Я получу то, что заслужил, точно так же, как я расплатился с теми, кто меня предал.