Аполлон ощутил детский ужас, огромный и всеобъемлющий.

Задняя комната оставалась совершенно темной, хотя Аполлон видел в окно кухни, что сейчас день. Солнечный день. Все происходило под чистым приятным небом. В комнате Брайана были опущены шторы, превращая детскую в пещеру, в которой царит мрак. И теперь он скрывал того, кто стоял у порога, скрывал то, что он делал внутри.

– Просто… – прохрипел Аполлон.

Просто что? Какое предложение он собирался произнести? Просто уйди? Просто освободи меня? Нет. Просто отпусти моего сына. Вот что он хотел сказать. И даже сам Аполлон удивился, что действительно пытался произнести эти слова. Удивился, потому что человек никогда не знает, как он поведет себя в самые худшие моменты своей жизни, ведь так? Каждый из нас надеется, что будет смелым и добрым, проявит героизм. Но как часто нам выпадает шанс узнать, что произойдет на самом деле? Сейчас он был готов умолять страшное существо пощадить его сына. И Эмму.

Дно чайника, должно быть, уже почернело от высокого пламени горелки, и вода стала горячей, как поверхность солнца. Пусть злодей выльет кипяток ему на голову. Ладно, ладно. Он будет кричать, а потом умрет. Хорошо. Но сначала он должен вынести Брайана в коридор. Тогда у него хотя бы появится шанс, что его найдут соседи и он будет в безопасности. Может быть, Эмма сейчас там сидит, опираясь о стену. Отдай Брайана ей и делай со мной все, что захочешь.

Пол в коридоре заскрипел так же громко, как в задней комнате. Старая квартира, рассохшиеся половицы потрескивали и щелкали, пока незнакомец не вышел на свет.

Он оказался меньше, чем ожидал Аполлон. Невысокий и худой.

«Как такой маленький человек смог одержать надо мной верх?» – подумал Аполлон и почувствовал пульсирующую боль в животе. Он даже не помнил, как злодей оказался в квартире. На окне комнаты Брайана имелась защитная решетка. Они жили на четвертом этаже. Слишком высоко, чтобы пробраться в другое окно. И слишком низко, чтобы залезть с крыши шестого этажа. Может быть, это тот человек, что посылал фотографии Эмме. Если он мог отправлять ей странные снимки, а потом изымать их, ему не составит никакого труда забраться в запертую квартиру. О господи, сейчас Аполлон был готов поверить Эмме. Слишком поздно. Слишком поздно.

Незнакомец, злобное существо, принес с собой что-то еще. Низкий шум. Даже со своего стула Аполлон различал его сквозь рокот кипящего чайника. Ворчание. Бормотание. Чудовище разговаривало само с собой. Аполлон не разбирал слов, но басовый голос грохотал, в нем было нечто сейсмическое. Аполлон чувствовал это ногами.

Лицо чудовища закрывали длинные волосы, отвратительные и сухие, и оно неуклюже двигалось, что делало его еще более омерзительным. Чудовище проскользнуло в кухню мимо Аполлона, пройдя совсем рядом, всего лишь в нескольких дюймах. Он метнулся вперед. Стул под ним приподнялся, и ножки ударились о пол. Несмотря на цепи, которые стягивали его голени и запястья, он бы врезался в маленького человечка, в отвратительного бандита с такой силой, что тот прошел бы сквозь холодильник.