– Брайан прислал детскую книжку, которую мне читал. Она называлась «Там, вдалеке». Теперь я знаю ее наизусть.

В четвертой и пятой коробках он также не нашел ничего стоящего. Головка Брайана опустилась, его мышцы устали, поэтому Аполлон снова перевернул сына. Лежа на спине, ребенок захныкал, и Аполлон подошел, чтобы его проверить. Сняв туфельки, носки и штанишки, он расстегнул памперс и обнаружил причину беспокойства. Быстро сменив его на свежий, он снова заговорил с сыном.

– «Когда папа ушел в море», – проговорил Аполлон. – Так начиналась книга. Это было на первой странице. Папа уплыл на лодке, а мама сидит на шпалере. Я понятия не имел, что такое шпалера. На самом деле это небольшая деревянная штука, которую люди ставят в саду в качестве подпорки для растений. Она сидела на скамейке под шпалерой. Итак, папа далеко, а мама в саду.

Он снова одел ребенка, положил использованный памперс в специальный мешок и убрал в сумку салфетки и бутылочку с кокосовым маслом.

– В доме осталась девочка по имени Ида. Она была очень маленькой, но ей поручили заботиться о младшей сестричке. Она дудела в рожок, чтобы помочь девочке заснуть. Но когда Ида играла, она глядела в окно. То есть она находилась в той же комнате, но не смотрела на ребенка. И в этот момент в комнату проникли гоблины.

Брайан заснул. Аполлон бесшумно отступил назад. Ему осталось изучить две коробки. Когда он открыл шестую, в воздух вырвался зловонный запах грибка. Все книги были в твердых переплетах, и на каждой появились черные пятна. Бесполезные. Испорченные. Осталась одна коробка.

Брайан вздохнул во сне. Он выглядел довольным жизнью. Седьмая коробка вполне могла подождать, и Аполлон достал телефон. Эмма захочет увидеть Брайана таким – в священной уязвимости спящего ребенка. Он сделал одиннадцать снимков и послал их на телефон Эммы, даже те, что получились немного нечеткими. Он не мог заставить себя стереть даже худшие из них. Потом он зашел в Фейсбук и опубликовал там те же одиннадцать фотографий. Лилиан стала регулярно заглядывать в Фейсбук с того самого дня, как родился Брайан, и хотела видеть как можно больше снимков ребенка. Именно этим он себя оправдывал, хотя понимал, каким родителем постепенно становится, – еще два месяца назад его тошнило от таких людей. Тех, что считали своих онлайновых друзей ненасытными любителями подобных наказаний. Мой ребенок лежит на спине! А здесь он снова на спине! А как насчет этой фотографии: смазанный снимок моего малыша, лежащего на спине!

Боже мой, какое тщеславие, какой эпический эгоизм. Аполлон все понимал, тем не менее загрузил одиннадцать фотографий Брайана. Да будут прокляты приличия, он влюблен. Он нажал кнопку «отправить».

Брайан продолжал спать, и Аполлон взялся за последнюю коробку. Он решил, что не станет с ней торопиться, чтобы не броситься проверять, сколько человек поставили «лайки» возле каждой фотографии Брайана.

В квартиру вошел крик. Такое случалось и раньше, но не так, как сейчас. Эмма Валентайн никогда не слышала столь оглушительных воплей. Аполлон практически выл, открывая входную дверь и врываясь в гостиную вместе с Брайаном, который извивался в сумке-кенгуру. Сначала она подумала, что Брайан пострадал, но потом увидела, что Аполлон держит перед собой, как щит, книгу. Словно для создания еще большего хаоса, работали телевизор и молокоотсос, и стоял такой шум, как во время бомбардировок Второй мировой войны.