Но безмятежный Хельмут уже завел мотор и начал выруливать по воде дальше от берега. Поплавки его самолета еще глубже погрузились в воду. Как назло, погода была совершенно безветренной, и на помощь встречного ветра при разбеге можно было не рассчитывать. После нескольких попыток взлететь Хельмут зарулил обратно к берегу. Его долгий, полный тоски взгляд пронзил Эрнста, и, ни слова не говоря, Хельмут незаметно куда-то исчез. Испарились и все механики. Конструктор самолета стоял один на берегу и критически смотрел на свое творение. Как же снизить его вес? В голове с огромной скоростью пролетали возможные и невозможные варианты решения. Когда механики вернулись, перекусив и утолив голод, план облегчения самолета у Эрнста был готов, но надо было спешить. Он приказал вытащить самолет на берег и приступить одновременно к демонтажу колес на поплавках со всеми деталями, обеспечивающими их выпуск и уборку, а также шикарного тяжелого кресла пилота, боковых панелей, полочек и пола кабины. Вместо сиденья появилась легкая дощечка, на которой должен сидеть Хельмут, держа ноги на педалях. Через полчаса доработку самолета закончили, и тогда Эрнст попросил еще раз проверить герметичность поплавков, слить бензин из бака и заправить его снова только на одну треть. Этого должно хватить на один полет.
В это время прошло официальное открытие соревнований с речами и перерезанием красной ленточки.
Участников начали вызывать на старт. Когда на берегу появился злой Хельмут, его облегченный самолет уже качался на воде. Ему объяснили что к чему, и он, чертыхаясь, забрался в кабину. Эрнст молил Бога о ветре, и чудо свершилось — легкий бриз задул с озера на берег. Хельмут начал разгон почти сразу. Мотор ревел, брызги от поплавков разлетались в стороны, и за самолетом на воде оставался пенистый след. А он все бежал и бежал по воде… Но тут все увидели просвет между поплавками и поверхностью воды. Гидросамолет Хейнкеля был в воздухе. Эрнст и все его механики от восторга запрыгали, как дети.
Хельмут выиграл первый же разыгрываемый приз за скороподъемность. Он забрался на высоту 500 метров за 11 минут и 6 секунд. Затем он пролетел 200 км за один час и сорок пять минут. «Альбатрос» мог праздновать большую победу. Хельмуту Хирту присудили главный приз соревнований — золотую чашу изумительной красоты и 40 тысяч золотых марок. Но он почему-то продолжал дуться на Эрнста. Ганс Волмюллер на маленьком гидроплане получил утешительный приз. Достижения Хейнкеля были отмечены специальным конструкторским призом. Вечером, когда рекой текло шампанское, они вроде бы и помирились с Хельмутом, но о 10 %, причитающихся Эрнсту, никто так и не вспомнил.
Только через четверть века, когда праздновали 50-летний юбилей авиаконструктора Эрнста Хейнкеля, за несколько месяцев до своей кончины, больной раком печени Хельмут Хирт преподнес юбиляру подарок — ту самую золотую чашу. На ней ниже официальной старой надписи было выгравировано:
«Конструктору самолета-победителя на озере Констанце в 1913 году, Эрнсту Хейнкелю, на его пятидесятилетие от его старого друга Хельмута Хирта».